Консультация №621

Уважаемый Лев Семёнович !
Нашел ссылку на Ваш сайт на одном из форумов Интернета. Большое Вам спасибо за проводимую, очень нужную всем работу !
Столетиями в России власть принадлежала и продолжает принадлежать чиновникам. И сегодня госструктуры продолжают защищать свои кастовые интересы во вред населению.
К сожалению, только беда, пришедшая в мой дом, сняла пелену с глаз и показала чудовищную картину "суверенной" Российской демократии и "суверенного" правосудия. Кратко расскажу о фабуле моего дела.
Мы живём в городе Туле.
Вечером 9 декабря 2005 года мой сын, У. Владислав, с тремя друзьями: Алышевым, Мельниковым и Пышкиным планировали отметить защиту Пышкиным дипломной работы. Мельников и Пышкин - студенты Тульского госуниверситета, а Алышев - офицер милиции, лейтенант, сотрудник Управления по налоговым преступлениям областного УВД. Все четверо ездили по магазинам (закупали продукты) в автомашине, принадлежавшей Мельникову (он и был за рулём). Примерно в 21 час. на мобильный телефон лейтенанту Алышеву поступает звонок от их общего хорошего знакомого, Кривошеева Максима (маркёра-биллиардиста кафе "Виктория"), который попросил Алышева передать трубку моему сыну Владиславу. Сын показал, что в процессе разговора Кривошеев предложил ребятам привести для вечеринки его знакомых девушек, для чего назначил встречу на 00.00 часов на улице, у магазина "Дикси". В ноль часов машина с друзьями была в условленном месте. Кривошеев уже ждал там. Владислав вышел из машины и переговорил с ним. Из показаний сына следует, что вполне возможно в этот момент Кривошеев дал ему денежную купюру (свою долю_за участие в вечеринке) или пачку сигарет. Этот предмет сын тут же передал Мельникову, сидевшему в автомашине на водительском месте. Закончив разговор Владислав сел на сидение рядом с Мельниковым и в этот момент их автомашина была блокирована сотрудниками госнаркоконтроля. Все четверо, находящиеся в машине, были брошены на землю и скованы наручниками, а Кривошеев исчез. Задержанные были доставлены в областное Управление ФСКН. Здесь им заявили, что сотрудниками наркоконтроля произведена проверочная закупка наркотического средства - амфетамина (было закуплено 0,038 г.) у моего сына. Однако к удивлению задержанных оказалось, что с моим сыном встречался и произвёл проверочную закупку оперуполномоченный Черенков, а никакого Кривошеева наркоконтролёры не знают и на месте встречи его не было. Наручники одетые на моего сына были измазаны спецхимвещестовм, а в карман его брюк полицейские засунули помеченные деньги. Примерно то же самое сделали с Мельниковым. Поэтому следы СХВ были на запястьях (в протоколе написано - на кистях рук). В этот период никакие протоколы или акты не составлялось, никакие понятые или "представители общественности" при задержании и оформлении документов не присутствовали. Владислав и Мельников были задержаны (затем арестованы), а милиционер Алышев (его роль в этой истории вызывает много вопросов) и студент Пышкин отпущены.
Впоследствии сын мне рассказал, что ему было известно: биллиардист Кривошеев употребляет наркотики. Видимо он сел на крючок госнаркоконтроля и был вынужден выполнять провокационные поручения. Допрошенный же в суде Кривошеев показал, что Владислава и его друзей знает только по своей работе в кафе, 9 декабря никому из них не звонил и ни с кем не встречался. В течение двух лет Владислав и его подельник Мельников находились в СИЗО (столько времени продолжались следствие и суд). В камере мой сын заразился туберкулёзом.
За время ареста защита установила многочисленные факты нарушений процессуальных норм и прямых фальсификаций доказательств со стороны УФСКН.
Так акт личного досмотра моего сына составлялся без установления его личности, так как его паспорт и сейчас находится у меня. Указанный акт личного досмотра не позволяет определить количество полимерных пакетов, в которые было упаковано изъятое у Владислава вещество. Но, исходя из текста следует, что все они были перевязаны одной нитью светлого цвета, скреплены одной бумажной биркой и опечатаны одной печатью. Очевидно, что это доказательство должно быть исключено.
Ещё Постановлением Пленума Верховного Суда РСФСР от 17 сентября 1975 г. № 5 отмечено, что мнение специалиста не может быть приравнено к заключению эксперта, и тем более специалист и эксперт не могут являться одним и тем же лицом, иначе проведение экспертизы теряет всякий смысл. Специалист, являясь незаинтересованным в исходе дела лицом, может проводить исследование с целью обнаружения признаков и свойств, имеющих доказательственное значение по делу, однако без их повреждения, имея в виду, что в дальнейшем они будут подвергаться экспертизе. Исследование было проведено без подписки об ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
Согласно направлению материалов на исследование (л.д.24), акта личного досмотра Черенкова В.Н. (л.д.12), показаний свидетеля Прудникова И.Е. (л.д.104), показаний свидетеля Сорвина В.А. (л.д.106) - порошкообразное средство в свертке из фольги находилось в запаянном полимерном свертке.
Специалист не имел права нарушать целостность упаковки и проводить "исследование" если не расценивать "исследование" как проведение самой экспертизы без законных на то оснований и до возбуждения уголовного дела. Более того, из материалов уголовного дела (л.д.97, 98) следует, что никакого исследования вообще не проводилось. Так, в постановлении указывается, что амфетамин массой 0,038 г. по состоянию на 17 марта 2006 г. находился в запаянном полимерном свертке, а из квитанции о приеме наркотических средств следует, что амфетамин в количестве 0,038 г. (то есть - в полном объеме !) был возвращен на хранение. Проведенное "исследование", экспертизу и вещественное доказательство - амфетамин, защита сочла недопустимыми доказательствами.
Допрошенные в ходе судебного следствия свидетели Прудников, Барабанов и Сорвин не смогли дать ответа на вопросы: 1. Каким образом они смогли разглядеть цвет порошкообразного вещества в свертке из фольги, находящимся в запаянном полимерном пакете? 2. Откуда им стало известно, что в свертке находится порошкообразное вещество, если сверток они даже не держали в руках?
Свидетели, сотрудники УФСКН: Иванов Э.И., Борцов С.А., Чельцов А.В., Комардин Д.В., Черенков В.Н. и др. показали на судебном следствии, что на месте задержания находился один "представитель общественности" Сорвин, а протоколы и акты подписывал другой - Барабанов, не имеющий к проведённым мероприятиям никакого отношения. При этом вызывают большие сомнения сами факты участия свидетелей Сорвина и Почерняева В.А. в тех мероприятиях, которые завизированы их подписями.
Так, в ночь с 9 на 10 декабря 2005 года гражданин Сорвин Владимир Александрович якобы участвовал в оперативных и следственных мероприятиях УФСКН при задержании У. и Мельникова. Согласно справки предприятия ООО "Леда" у него была рабочая смена и он находился в это время на рабочем месте. Сорвин в суде показал, что самовольно покинул своё рабочее место и вышел с территории предприятия, договорившись с охранником. Эти сведения ничем не подтверждены. В бюро пропусков УФСКН в эти сутки Соровин зарегистрирован. Нами было заявлено ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы подписей Сорвина и допросе охраны ООО "Леда" и руководителей Сорвина. Ходатайство осталось без рассмотрения.
Почерняев Владимир Анатольевич 17 марта 2006 г. с 9.30 до 12.00 час. также, якобы, участвовал в осмотре вещественных доказательств в помещении УФСКН, а согласно справки ОАО "Балтика" находился в это время на рабочем месте в компании. В бюро пропусков УФСКН в этот день не зарегистрирован. На допросе в суде Почерняев показал, что 17 марта 2006 г. он нелегально покинул предприятие для участия в следственных действиях. Эти его сведения ничем не подтверждены.
Барабанов Виктор Петрович на допросе в суде показал, что сотрудники УФСКН его подобрали в ночь с 9 на 10 декабря 2005 года на Московском вокзале, привезли в УФСКН, налили два стакана водки и предложили подписать какие-то пустые бланки. Что именно, какие бланки сказать не может. Кроме того, Виктор Петрович сообщил о себе, что недавно освободился из мест лишения свободы, отсидев 15 лет за умышленное убийство.
Опознания У. и Мельникова представителями общественности, "участвовавшими" в следственных и оперативных мероприятиях, не производилось, но понятые, ранее с подсудимыми не знакомые, уверено тыкали пальцами в моего сына и его подельника.
4 декабря 2007 года подельник моего сына Мельников вдруг заявил на суде, что признаёт себя виновным, но показания давать не будет, сославшись на ст.51 Конституции РФ. Мой сын по-прежнему заявил о своей невиновности. Гособвинитель потребовал приговорить Мельникова к 2,5 годам л/свободы, а Владислава - к 6 годам.
5 декабря 2007 года был постановлен приговор: Мельникову - 4 года, а моему сыну - 6 лет лишения свободы.
В приговоре сделан вывод о том, что У., осуществляя свой преступный умысел, подыскал клиента - Черенкова В.Н. для сбыта последнему наркотического средства - амфетамина. Однако даже из сфальсифицированных материалов уголовного дела следует, что не Владислав У. подыскивал клиента, а так называемый "клиент", работник милиции Черенков, позвонил другому работнику милиции Алышеву ("приятелю" задержанных молодых людей), и уже Алышев нацелил моего сына, Владислава, на выполнение определённых действий. Анализ этой цепи событий показывает, что инициатива принадлежит работникам милиции Черенкову и Алышеву, что и подтверждается имеющимися в деле доказательствами. Типичная, ярко выраженная провокация.
Свидетели Иванов Э.И., Борцов С.А., Чельцов А.В., Комардин Д.В., Черенков В.Н. и др. сотрудники госнаркоконтроля показывали в суде, что в отношении моего сына 4 отделом оперативной службы УФСКН проводилась оперативная разработка с целью изобличения в сбыте наркотических средств. Однако, ни в ходе предварительного, ни в ходе судебного следствия обвинением не было представлено доказательств, полученных в результате таких оперативно-розыскных мероприятий, а это могли быть: прослушивание телефонных переговоров, скрытое наблюдение, негласные видео, -аудиозаписи. Как показывали эти свидетели - мероприятия проводились, но результаты оказались "утраченными".
Сторона защиты неоднократно заявляла многочисленные ходатайства о проведении тех или иных следственных действий, в т.ч. допросе свидетелей, но эти ходатайства председательствующий федеральный судья Подольский И.В. проигнорировал. В приговоре суда об этих ходатайствах ничего не сказано. К сожалению, мы пропустили трёхсуточный срок со дня завершения судебного заседания (ч. 7 ст. 259 УПК) для подачи ходатайства об ознакомлении с его протоколом. Сын подал такое ходатайство не через трое, а через 8 суток после суда. Таким образом, судья будет иметь возможность сверстать протоколы как ему нужно.
За время следствия и суда я подал несколько десятков жалоб в областную и Генеральную прокуратуры, официальным нашим правозащитникам (Панфиловой и Лукину), в Администрацию Президента, ФСБ России и УФСБ по Тульской области, областной и Верховный суды, депутату Госдумы А.В.Коржакову. Кроме Коржакова все остальные инстанции отвечали мне общими словами, не ссылаясь на упомянутые мною конкретные факты. Александр Васильевич сделал депутатский запрос. Но у чиновников - веками отработанная система защиты, её одному человеку сломать не под силу. Ни логика, ни здравый смысл им не знакомы. Я не говорю о таких "фантастических" понятиях, как любовь к Родине, уважение к своей профессии. Эти подонки работают только за взятки.
Я думаю, что в этом моём деле сконцентрировались подавляющее большинство нарушений закона системы наркоконтроля. Как говорится, нарочно не придумаешь. Буду идти до конца, до Страсбургского Суда и дальше.
Может быть Вы для меня (и для общей пользы) посоветуете осуществить какие либо дополнительные шаги, кроме того, что нас ожидает кассационная инстанция, надзорная и т.п.
С уважением, В.У.