Не совсем обычный приговор. Один.
Читатель нашего сайта прислал приговор по своему делу, который может быть интересен как пример исправления судебной ошибки и применения позиции ЕСПЧ и ВС РФ в практике "обычных" судов.
Контактный способ сбыта наркотиков в последнее время распространен меньше, чем виртуальная сделка с использованием закладок. Но такая практика сохраняется, соответственно ОРМ «проверочная закупка» продолжает применяться. Сохраняются и те недопустимые методы, которые приводят к превращению совершаемых сотрудниками полиции действий в провокацию или даже в подстрекательство к преступлению. Или же имеет место профанация оперативной работы (то есть невыполнение надлежащим образом всех установленных процедур) и такая профанация приводит (должна приводить) к тому же результату – доказательство должно быть признано недопустимым. Но «идя навстречу» обвинению суды закрывают глаза и на подстрекательство, и на провокацию, и на профанацию, и рассчитывают при этом на то, что незаконный и необоснованный приговор либо не будет обжалован, либо будет проштампован вышестоящими судами. Последние же, включая и Верховный суд, так и поступают – как бы придерживаясь негласного лимита, удовлетворяя при равных нарушениях одну жалобу из пятидесяти. Недаром до недавнего времени это отражалось в постановлениях пленума ВС, которые начинались со слов «суды в основном правильно применяют то-то и то-то, хотя в отдельных случаях…». И все понимали, что отдельные случаи – это и есть преимущественная практика.
Тем дороже примеры без указки сверху самостоятельного принятия районными и областными судами нормальных правовых решений, когда суд применяет напрямую решения ЕСПЧ, а не покрывает беззаконие оперативников, следователей и прокуроров. Такие примеры, к сожалению, редки, но они есть. Один из таких приговоров прислан нашим читателем. Это приговор Советского райсуда г. Липецка от 15 августа 2013 года в отношении Поспехова и Бобровского. Этот приговор вынесен после отмены Липецким областным судом первого приговора от16 августа 2012 года, которым обвиняемые были осуждены за покушение на сбыт в особо крупном размере. По первому приговору было назначено Поспехову 8 лет 6 месяцев, Бобровскому 8 лет. Обоим была вменена так же часть 2 статьи 228 за хранение в крупном размере. Отмена облсудом этого приговора за недоказанностью по-видимому была для обвинения неожиданностью, потому что прокурор возражала против удовлетворения жалобы. Дело было возвращено облсудом в суд первой инстанции. После чего прокуратура, убедившись, что обвинение в сбыте трещит по швам, заблаговременно отказалась от этого обвинения, оставив для второго суда обвинение в хранении. По части 2 статьи 228 обвиняемые и были осуждены, показательно получив строго по отсиженному – оба по 1 году 5 месяцам. Вину в хранении осужденные также не признали.
Здесь важно то, что райсуд в лице судьи Грабовской С.И. пошел дальше облсуда в оценке обвинения в сбыте. Облсуд мужественно отменил первый приговор, но не копал глубоко. Напротив, в определении облсуда отмена приговора мотивирована таким образом, чтобы допущенные следствием нарушения выглядели не как фабрикация, а как профанация, некачественная работа. Как говорится в определении облсуда, документирование должно проводиться таким образом и доказательственная база «оформлена так, чтобы она могла стать предметом исследования в суде».
Райсуд же проявил бОльшую принципиальность. Не вдаваясь во все детали данного дела, выделю главное и самое полезное – правовое обоснование райсудом недопустимости доказательств, на которых строилось обвинение в сбыте. Основываясь на Постановлении ЕСПЧ по делу «Веселов и другие против РФ», суд в приговоре указал – цитирую: «Любая секретная операция должна соответствовать требованиям о том, что расследование должно проводиться в основном пассивным образом. Это исключает любое действие, которое может быть истолковано как давление, оказываемое на лицо в целях совершения преступления, такое как взятие на себя инициативы в налаживании контактов с данным лицом, повторное предложение, несмотря на первичный отказ, настойчивое побуждение или обращение к состраданию». Суд также указал на недопустимость проведения ОРМ (в данном случае оно именовалось оперативным экспериментом, что практически идентично проверочной закупке) без предварительного получения материалов путем прослушивания переговоров, контроля почтовых сообщений. То, что не было проведено видео и/или аудиозаписи оперативного эксперимента, также делает полученные доказательства недостаточными и ставит под вопрос само их наличие.
Главным же для оценки доказательств обвинения стала детализация абонентских соединений, которая была запрошена судом и подтвердила, что на Поспехова оказывалось массированное давление. Детализация показывает: задержанному и временно отпущенному наркоману М., «изъявившему желание» сотрудничать, звонит оперативник Г., после чего М. звонит Поспехову. Через несколько часов Г. снова звонит М., после чего М. в 22.27 посылает Поспехову смс-сообщение. В 22.29 М. снова звонит Поспехову. Затем звонки повторяются в 22.52 и 22.55. Затем снова смс. В 23.21 М. звонит оперативнику Г., в течение часа М. и Г. перезванивались еще 6 раз. На следующий день утром в 7.52 оперативник опять позвонил М., который с 09.13 до 10.04 пять раз звонил Поспехову. Первый суд, признавший Поспехова виновным в сбыте, отказал защите в запросе детализации. Второй суд детализацию запросил. Первый же суд не поинтересовался даже отсутствием записи тех переговоров, которые происходили по вышеописанной цепочке. Как видно из материалов дела, такая запись просто не велась.
Недоказанность вины Поспехова суд видит также в следующем: свидетель М. выступал как засекреченный свидетель под именем Тихонов. Хотя обвиняемые прямо заявляли, что у них нет никаких сомнений, что это М., первый суд отказал в рассекречивании псевдонима, дабы избежать очного допроса М. обвиняемыми. Не было принято мер по обнаружению и доставке в суд этого ключевого свидетеля. Первый суд несмотря на ходатайство защиты не обязал сторону обвинения принять такие меры.
Приговор по этому делу имеет, конечно, привычные черты конформизма, на что указывает назначенный срок наказания: оба обвиняемых были освобождены в зале суда: один из-под стражи, другой от домашнего ареста, на который был переведен после отмены первого приговора. Так что это история со счастливым (более-менее) концом.
Приговор см. ЗДЕСЬ.