Консультация №95
04.07.2007
Спрашивает Игорь Александрович
Уважаемый Константин Сергеевич! Большое спасибо Вам за разъяснения, данные по вопросу № 78. Если можно, еще несколько уточнений, т.к. сегодня получено обвинение следствия. В этом документе эпизоды от 27 февраля и 9 марта обозначены как проверочные закупки. Как уж они оформлялись при инструктаже, отправлении и встрече закупщика, нам пока неведомо. Но задержания и досмотра продавца не было ни в первом, ни во втором случае. Стало быть вопрос о том, куда делись меченные деньги (если они вообще были и как-то оформлялись), а также сверка их №№ через банк, как бы отпадает и остаются только обличительные показания закупщика, который ушел без гашиша, а пришел с гашишем, взятым не доказано где. И есть, якобы, показания свидетеля, который отслеживал маршрут закупщика и подтверждает, что тот никуда больше не заглядывал, вошел в квартиру к продавцу с деньгами, а вернулся к оперативникам без денег, но с пакетом гашиша.
Следователь считает это достаточными доказательствами, и, судя по всему, не посчитал необходимым проводить задержание и досмотр подозреваемого . Наш адвокат весомых контраргументов пока не озвучил. Вот Вы написали, что “…возникают серьезные основания для признания доказательств, полученных в результате ОРМ недопустимыми”. Ну а на практике, по Вашему опыту, бывают случаи, чтобы в подобных ситуациях суд не объявлял обвинительный приговор?
Или же там по принципу, что сомневаться могут даже судьи, но дана установка всемерно содействовать ФСНК и поэтому термин “недопустимые доказательства” по такой статье не в почете?
И еще, стоит ли строить защиту на основе ошибок в проведении проверочных закупок и вести дело к недопустимым доказательствам или же избрать какую-либо другую тактику?
Что еще можно сделать на этапе следствия?
С уважением Игорь Александрович
Следователь считает это достаточными доказательствами, и, судя по всему, не посчитал необходимым проводить задержание и досмотр подозреваемого . Наш адвокат весомых контраргументов пока не озвучил. Вот Вы написали, что “…возникают серьезные основания для признания доказательств, полученных в результате ОРМ недопустимыми”. Ну а на практике, по Вашему опыту, бывают случаи, чтобы в подобных ситуациях суд не объявлял обвинительный приговор?
Или же там по принципу, что сомневаться могут даже судьи, но дана установка всемерно содействовать ФСНК и поэтому термин “недопустимые доказательства” по такой статье не в почете?
И еще, стоит ли строить защиту на основе ошибок в проведении проверочных закупок и вести дело к недопустимым доказательствам или же избрать какую-либо другую тактику?
Что еще можно сделать на этапе следствия?
С уважением Игорь Александрович
Отвечает
- адвокат Константин Кузьминых
Вокруг ст. 228 УК РФ последние десятилетия столько разговоров и бестолковых (в т.ч. на государственном уровне) действий, что у граждан (в т.ч. у Вас) почему-то возникает вопрос: “в почете” или “не в почете” у судов признание доказательств недопустимыми именно по этой статье. Не думаю, что судам кто-то давал такую “специальную установку” именно по ст. 228 УК РФ. Неужели преступления по этой статье опасней для общества, чем убийства, грабежи и разбойные нападения? Конечно, нет. А по грабежам, разбоям, убийствам суды рассматривают дела каждый день, и при наличии достаточных на то оснований, при квалифицированной работе защиты, признают отдельные доказательства недопустимыми. Поэтому не допускайте сами, чтобы “установка всемерно содействовать ФСНК” мешала защите Вашего сына.
Теперь что касается доказательственной базы обвинения. Из Вашего письма следует, что пока что было просто предъявление “дежурного” обвинения. Из его текста не всегда видны все доказательства, которыми располагает следствие. Как я уже отвечал Вам, полностью оценить доказательственную базу обвинения можно только на стадии ознакомления с материалами дела, после того как Вашего сына уведомят о том, что следственные действия по его уголовному делу закончены.
Что касается суда, то естественно, гособвинение будет настаивать на том, что обвинение доказано, все доказательства отвечают критериям допустимости и относимости.
На практике, суды частенько идут на поводу стороны обвинения, лишь вынуждено принимают во внимание доводы стороны защиты. Поэтому даже если дело совсем “шито белыми нитками”, все равно за оправдательный приговор приходится долго бороться, нередко доказывая суду прописные истины.
Более ничего по доказательственной базе по делу Вашего сына я, естественно, пока сказать не могу – у него есть защитник, который присутствует при проведении следственных действий, взаимодействует со следователем, с обвиняемым – он и должен Вам все разъяснить.
“Строить защиту исключительно на основе ошибок в проведении проверочных закупок”, конечно, нельзя. В любом случае (независимо от тактики ведения защиты) об этих ошибках адвокат должен говорить, в суде подать ходатайство о признании этих доказательств недопустимыми. От разрешения данного ходатайства в самом начале процесса будет видна позиция суда. Возможно, придется сразу же работать в основном “на кассационные поводы”, т.е. на нарушения самого суда первой инстанции с тем, чтобы вновь решать вопрос в суде кассационной инстанции (если сразу будет видна явно предвзятая позиция суда). Но об этом пока рано говорить.
А своевременно подумать о другом. Суд, как это следует из УПК, основывает свои выводы не только на доказательствах, но и на внутреннем убеждении. Т.е. всегда имеет место существенная субъективная составляющая в оценке судом доказательств по уголовному делу.
Такая оценка формируется у судьи не в последнюю очередь, когда он анализирует позицию подсудимого, которую тот занимал, будучи обвиняемым на предварительном следствии: давал ли он показания, свидетельствующие о его невиновности, если давал, то когда (с самого начала говорил, к примеру, о своем алиби или его алиби появилось уже при ознакомлении с материалами дела и т.д.), либо же до самого суда “сидел на ст. 51 Конституции РФ” - свою вину не признавал, но никому и ничего не пояснял. В последнем случае, у любого, даже не знающего обстоятельств дела человека, не то что у судьи, начинают возникать серьезные сомнения в невиновности подсудимого. Поэтому в рамках “тактики защиты” рекомендовал бы серьезно подойти к показаниям Вашего сына на предварительном следствии – все равно их надо будет давать в суде. Вот Вы пишите, что есть лица, которые видели Вашего сына в период проведения проверочных закупок в ином месте. В такой ситуации, как минимум, попросите адвоката получить объяснения этих лиц с их согласия, заверить эти объяснения, как это позволяет УПК и ФЗ об адвокатуре. Давать ли их следствию? Здесь надо подумать: не является правилом, но бывают случаи, когда следователь при наличии таких объяснений вызывает свидетеля и склоняет его к отказу от данных в объяснении показаний. Если следствие ведется нормально, то следователь, получив такие объяснения, должен вызвать данных лиц и допросить их в качестве свидетелей по уголовному делу. В иной ситуации у суда опять же возникнут вопросы: почему объяснения появились только в стадии судебного разбирательства? Почему не заявлялось ходатайств о допросе давших объяснения лиц? Не создает ли таким образом подсудимый и его защита недостоверные доказательства? А в итоге суд нередко просто отказывает в приобщении к делу этих объяснений, хотя тем самым нарушает Закон.
Также не лишним будет, пока идет следствие, навести справки о свидетелях обвинения: участвуют ли они в незаконном обороте наркотиков, сотрудничают ли с оперативно-розыскным подразделением на негласной основе. Только следует учитывать, что данные вопросы отчасти носят секретный характер – если Вы представите суду, к примеру, агентурное дело свидетеля либо документы из такого дела, то суд в открытом судебном заседании рассматривать их не сможет, а к вам самим возникнут вопросы у прокуратуры: где взяли, кто дал и т.д. Но наверное, у свидетелей обвинения есть связи, которые могут дать показания по данным свидетелям – их также следует оформить объяснениями лиц с их согласия.
Соберите справки о доходах Вашего сына: сколько получал, откуда источник средств к существованию и т.д. Также следует собрать характеризующие сына материалы, данные о состоянии его здоровья – вот чем надо заниматься, пока идет следствие.
К сожалению, более полных рекомендаций на основе имеющейся от Вас информации дать не могу.
Теперь что касается доказательственной базы обвинения. Из Вашего письма следует, что пока что было просто предъявление “дежурного” обвинения. Из его текста не всегда видны все доказательства, которыми располагает следствие. Как я уже отвечал Вам, полностью оценить доказательственную базу обвинения можно только на стадии ознакомления с материалами дела, после того как Вашего сына уведомят о том, что следственные действия по его уголовному делу закончены.
Что касается суда, то естественно, гособвинение будет настаивать на том, что обвинение доказано, все доказательства отвечают критериям допустимости и относимости.
На практике, суды частенько идут на поводу стороны обвинения, лишь вынуждено принимают во внимание доводы стороны защиты. Поэтому даже если дело совсем “шито белыми нитками”, все равно за оправдательный приговор приходится долго бороться, нередко доказывая суду прописные истины.
Более ничего по доказательственной базе по делу Вашего сына я, естественно, пока сказать не могу – у него есть защитник, который присутствует при проведении следственных действий, взаимодействует со следователем, с обвиняемым – он и должен Вам все разъяснить.
“Строить защиту исключительно на основе ошибок в проведении проверочных закупок”, конечно, нельзя. В любом случае (независимо от тактики ведения защиты) об этих ошибках адвокат должен говорить, в суде подать ходатайство о признании этих доказательств недопустимыми. От разрешения данного ходатайства в самом начале процесса будет видна позиция суда. Возможно, придется сразу же работать в основном “на кассационные поводы”, т.е. на нарушения самого суда первой инстанции с тем, чтобы вновь решать вопрос в суде кассационной инстанции (если сразу будет видна явно предвзятая позиция суда). Но об этом пока рано говорить.
А своевременно подумать о другом. Суд, как это следует из УПК, основывает свои выводы не только на доказательствах, но и на внутреннем убеждении. Т.е. всегда имеет место существенная субъективная составляющая в оценке судом доказательств по уголовному делу.
Такая оценка формируется у судьи не в последнюю очередь, когда он анализирует позицию подсудимого, которую тот занимал, будучи обвиняемым на предварительном следствии: давал ли он показания, свидетельствующие о его невиновности, если давал, то когда (с самого начала говорил, к примеру, о своем алиби или его алиби появилось уже при ознакомлении с материалами дела и т.д.), либо же до самого суда “сидел на ст. 51 Конституции РФ” - свою вину не признавал, но никому и ничего не пояснял. В последнем случае, у любого, даже не знающего обстоятельств дела человека, не то что у судьи, начинают возникать серьезные сомнения в невиновности подсудимого. Поэтому в рамках “тактики защиты” рекомендовал бы серьезно подойти к показаниям Вашего сына на предварительном следствии – все равно их надо будет давать в суде. Вот Вы пишите, что есть лица, которые видели Вашего сына в период проведения проверочных закупок в ином месте. В такой ситуации, как минимум, попросите адвоката получить объяснения этих лиц с их согласия, заверить эти объяснения, как это позволяет УПК и ФЗ об адвокатуре. Давать ли их следствию? Здесь надо подумать: не является правилом, но бывают случаи, когда следователь при наличии таких объяснений вызывает свидетеля и склоняет его к отказу от данных в объяснении показаний. Если следствие ведется нормально, то следователь, получив такие объяснения, должен вызвать данных лиц и допросить их в качестве свидетелей по уголовному делу. В иной ситуации у суда опять же возникнут вопросы: почему объяснения появились только в стадии судебного разбирательства? Почему не заявлялось ходатайств о допросе давших объяснения лиц? Не создает ли таким образом подсудимый и его защита недостоверные доказательства? А в итоге суд нередко просто отказывает в приобщении к делу этих объяснений, хотя тем самым нарушает Закон.
Также не лишним будет, пока идет следствие, навести справки о свидетелях обвинения: участвуют ли они в незаконном обороте наркотиков, сотрудничают ли с оперативно-розыскным подразделением на негласной основе. Только следует учитывать, что данные вопросы отчасти носят секретный характер – если Вы представите суду, к примеру, агентурное дело свидетеля либо документы из такого дела, то суд в открытом судебном заседании рассматривать их не сможет, а к вам самим возникнут вопросы у прокуратуры: где взяли, кто дал и т.д. Но наверное, у свидетелей обвинения есть связи, которые могут дать показания по данным свидетелям – их также следует оформить объяснениями лиц с их согласия.
Соберите справки о доходах Вашего сына: сколько получал, откуда источник средств к существованию и т.д. Также следует собрать характеризующие сына материалы, данные о состоянии его здоровья – вот чем надо заниматься, пока идет следствие.
К сожалению, более полных рекомендаций на основе имеющейся от Вас информации дать не могу.
Поделиться