Постановление ЕСПЧ (Страсбург, 5 января 2016 г.) "Фрумкин (Frumkin) против РФ"

[неофициальный перевод] <1>

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО "ФРУМКИН (FRUMKIN) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" <1>

(Жалоба N 74568/12)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ <2>

(Страсбург, 5 января 2016 г.)

---------------------------------

<1> Перевод с английского Ю.Ю. Берестнева.

<2> Настоящее Постановление вступило в силу 6 июня 2016 г. в соответствии с положениями пункта 2 статьи 44 Конвенции (примеч. редактора).

По делу "Фрумкин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герра, Председателя Палаты,

Хелены Ядерблом,

Георге Николау,

Хелены Келлер,

Йоханнеса Сильвиса,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарда, судей,

а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 8 декабря 2015 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой N 74568/12, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Евгением Владимировичем Фрумкиным (далее - заявитель) 9 ноября 2012 г.
2. Интересы заявителя представляли адвокаты из неправительственной правозащитной организации Европейский центр по защите прав человека "Мемориал" (EHRAC/Memorial Human Rights Centre) со штаб-квартирами в городах Москве и Лондоне. Власти Российской Федерации (далее также - власти государства-ответчика) были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.
3. Заявитель, в частности, жаловался на нарушения его прав на свободу мирных собраний, свободу выражения мнения и права на свободу. Он также утверждал, что административное производство по его делу во внутригосударственных судах не соответствовало гарантиям справедливого судебного разбирательства.
4. 29 августа 2014 г. жалоба была коммуницирована властям Российской Федерации.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

1. Заявитель родился в 1962 году и проживает в г. Москве.
2. 6 мая 2012 г. заявитель был задержан во время разгона политического митинга на Болотной площади в г. Москве. Он провел под стражей в отделении полиции не менее 36 часов в ожидании административного производства по делу, в ходе которого он был признан виновным в неповиновении законным распоряжениям полиции - преступлении, предусмотренном статьей 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ), - и приговорен к 15 суткам административного задержания. Доводы сторон об обстоятельствах проведения публичного собрания и его разгона приведены ниже, в части A, а особые факты, касающиеся заявителя, изложены в части B.

A. ПУБЛИЧНОЕ СОБРАНИЕ 6 МАЯ 2012 Г.

1. Планирование проведения публичного собрания
2. 23 апреля 2012 г. пять человек (И. Бакиров, С. Давидис, Е. Лукьянова, Н. Митюшкина и С. Удальцов) подали мэру г. Москвы уведомление о проведении демонстрации. Шествие с участием приблизительно 5 000 человек должно было начаться 6 мая 2012 г., в 16.00, от Триумфальной площади и завершиться митингом на Манежной площади, который должен был закончиться в 20.00. Целью демонстрации было "выразить протест против злоупотреблений и фальсификаций в ходе выборов в Государственную Думу, а также в ходе президентских выборов, требование проведения честных выборов, уважение прав человека, принципа верховенства права и международных обязательств Российской Федерации".
3. 26 апреля 2012 г. руководитель Департамента региональной безопасности г. Москвы А. Майоров уведомил организаторов о том, что указанный ими маршрут не может быть согласован в связи с подготовкой к проведению 9 мая 2012 г. парада Победы. Они <3> предложили организаторам провести шествие между улицей Лужники и Фрунзенской набережной <1>.

---------------------------------

<3> Так в тексте (примеч. переводчика).

<1> Так в тексте. Улица Лужники и Фрунзенская набережная пересекаются под прямым углом (примеч. переводчика).

1. 27 апреля 2012 г. организаторы отказались от этого варианта и предложили альтернативный маршрут от Калужской площади вниз по ул. Большая Якиманка и ул. Большая Полянка с проведением митинга на Болотной площади. Шествие должно было начаться в 16.00, а митинг планировалось закончить к 19.30. Заявленное количество участников составляло 5 000 человек.
2. 3 мая 2012 г. Департамент региональной безопасности г. Москвы одобрил альтернативный маршрут, отметив, что организаторы должны предоставить детальный план предполагаемых мероприятий.
3. 3 мая 2012 г. Департамент региональной безопасности г. Москвы уведомил начальника Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве В.А. Колокольцева о том, что другая группа организаторов представила уведомление о проведении еще одного публичного мероприятия - митинга на Манежной площади - которое власти г. Москвы отклонили. Организаторы этого мероприятия выразили намерение действовать в нарушение запрета и сидеть на площади с 6 по 10 мая 2012 г., готовые противостоять полиции в случае необходимости. В связи с этим Главное управление Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве потребовало обеспечить охрану общественного порядка в г. Москве.
4. 4 мая 2012 г., в 20.00, первый заместитель руководителя Департамента региональной безопасности г. Москвы В. Олейник провел рабочую встречу с организаторами демонстрации на Болотной площади, на которой они обсудили вопросы безопасности. В этой встрече принял участие заместитель начальника Управления охраны общественного порядка Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве полковник Д. Дейниченко. Организаторы заявили на встрече, что явка на мероприятие могла существенно превысить ожидаемые 5 000 человек. Их предупредили, что превышение первоначально заявленной численности митингующих недопустимо. По словам заявителя, в ходе этой встречи организаторы и власти пришли к согласию, что в связи с нехваткой времени для оперативной рекогносцировки, которая в ином случае была бы проведена, план мероприятия и меры безопасности будут такими же, как во время предыдущего публичного мероприятия, организованного 4 февраля 2012 г. той же группой активистов оппозиции. В указанном случае шествие прошло по ул. Большая Якиманка, а затем был проведен митинг на Болотной площади, место проведения митинга включало сквер на Болотной площади (в некоторых документах упоминается как "сквер им. Репина") и Болотную набережную.
5. В тот же день заместитель мэра г. Москвы А. Горбенко обязал префекта Центрального административного округа г. Москвы оказать помощь организаторам в обеспечении общественного порядка и безопасности во время мероприятия. Он предписал Департаменту региональной безопасности г. Москвы сообщить организаторам шествия о том, что их уведомление о проведении мероприятия было принято и что его исполнение находилось под контролем. Другим органам государственной власти были вменены в обязанность уборка улиц, управление движением и обеспечение присутствия машин "скорой помощи" на месте проведения собрания.
6. 5 мая 2012 г. Департамент региональной безопасности г. Москвы обратился в прокуратуру г. Москвы с запросом о выдаче организаторам предостережения в связи с возможным превышением заявленной численности участников, а также предполагаемыми намерениями установить палатки на месте проведения мероприятия, которые были высказаны организаторами на рабочей встрече. Департамент региональной безопасности г. Москвы также ссылался на полученную из Интернета информацию о том, что после митинга организаторы намеревались идти на Манежную площадь. В тот же день прокуратура Центрального административного округа г. Москвы выдала соответствующее предостережение двум организаторам мероприятия: С. Давидису и С. Удальцову.
7. В тот же день Главное управление Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве опубликовало на своем сайте официальную информацию о планирующейся 6 мая 2012 г. демонстрации, в том числе схему мероприятия. На схеме изображались маршрут шествия, ограничение движения автотранспорта и схема доступа к Болотной площади, указанное на сайте место проведения митинга включало сквер на Болотной площади. На схеме был отмечен проход на митинг через сквер.
8. В тот же день начальник Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве генерал-майор полиции В. Голованов одобрил план по обеспечению общественного порядка в г. Москве 6 мая 2012 г. (далее - план по обеспечению безопасности). План по обеспечению безопасности, содержавший 99 страниц, являлся внутренним документом, не был доступен общественности или организаторам. В связи с предстоящей санкционированной демонстрацией на Болотной площади и предполагаемыми попытками других оппозиционных групп провести несанкционированные публичные собрания в плане по обеспечению безопасности предусматривались осуществление мер безопасности в центре г. Москвы и создание оперативного штаба для их выполнения.
9. В состав оперативного штаба были включены 32 высокопоставленных сотрудника полиции, в том числе восемь генерал-майоров, два представителя военного командования и один сотрудник Министерства по чрезвычайным ситуациям Российской Федерации. Заместитель начальника Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве генерал-майор полиции В. Козлов был назначен начальником оперативного штаба, начальник Центра специального назначения сил оперативного реагирования Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве генерал-майор полиции В. Хаустов и заместитель начальника Управления охраны общественного порядка Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве полковник полиции Д. Дейниченко были назначены заместителями начальника оперативного штаба.
10. План по обеспечению безопасности предусматривал для сдерживания толпы формирование целевой группы численностью 8 094 человека из числа сотрудников полиции и военных для поддержания порядка в охраняемых зонах и предотвращения несанкционированных публичных собраний и террористических актов. Основной контингент состоял из сотрудников подразделений полиции, в чьи обязанности входило оцепление места мероприятия и пресечение массовых беспорядков в соответствии со структурированным и подробным планом действий для каждого оперативного подразделения. Кроме того, план предусматривал формирование отряда полиции из 785 сотрудников, находившихся на оперативных постах по всему центру города, для задержания правонарушителей, доставления их в отделы внутренних дел и составления протоколов об административных правонарушениях. Они были проинструктированы, в частности, о том, чтобы подготовить протоколы об административных правонарушениях и иметь не менее 40 их копий в каждом отделе внутренних дел. В плане по обеспечению безопасности также предусматривалось формирование отряда полиции численностью 350 человек для перехвата и задержания организаторов и зачинщиков несанкционированных собраний. Отряд должен был быть полностью экипирован средствами защиты и полицейскими дубинками. Каждое подразделение должно было обеспечивать эффективную радиосвязь в рамках командных инстанций. Они были проинструктированы о том, чтобы в каждом транспортном средстве полиции имелись громкоговорители, металлоискатели, наручники, огнетушители и кусачки для проволоки.
11. В плане по обеспечению безопасности было подробно указано распределение и местонахождение транспортных средств полиции, полицейских автобусов, транспортных средств для задержания и наблюдения, команд со служебными собаками, пожарного и спасательного оборудования, машин "скорой помощи" и вертолета. В плане по обеспечению безопасности также предусматривалось наличие резервного подразделения численностью 1 815 человек, имевших при себе противогазы, аэрозольные гранаты ("Дрейф"), ручные светозвуковые гранаты ("Заря-2"), многоэлементные ручные звуковые гранаты ("Факел" и "Факел-С"), 40-мм ручной гранатомет ("Гвоздь" 6Г-30) и 43-мм ручной гранатомет (ГМ-94), бесствольные пистолеты (ПБ-4СП) с боеприпасами к ним: 23-мм резиновыми пулями и холостыми (вышибными) патронами, а также карабины (КС-23). Два транспортных средства, оснащенных водометами, должны были быть готовы к применению против агрессивных правонарушителей.

20. Все подразделения были проинструктированы о том, что необходимо соблюдать бдительность и тщательность при обнаружении и устранении угроз безопасности, быть вежливыми и тактичными в своем поведении в отношении граждан, руководствоваться принципами законности, вступая с ними в диалог, не отвечая на провокации. На случай возникновения несанкционированных собраний, согласно инструкциям, им необходимо было сделать предупреждение через громкоговоритель, задержать наиболее активных участников и сделать видеозапись этих инцидентов. Руководству полиции было поручено разместить сотрудников полиции в штатском в толпе митингующих с целью отслеживания ситуации в связи с угрозой насилия и террористических актов внутри толпы и в случае необходимости принять меры для предотвращения и уменьшения ущерба, а также преследования правонарушителей.

21. Начальнику Управления внутренних дел по Центральному административному округу генерал-майору полиции В. Паукову было предписано, помимо прочих задач, подготовить вместе с организаторами мероприятия текст официального объявления, которое было необходимо сделать в случае ухудшения ситуации. Глава пресс-службы Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве подполковник внутренней службы Е. Алексеева была назначена ответственной за связь с прессой. Руководитель отдела по связям с общественностью Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве полковник внутренней службы В. Бирюков должен был обеспечить "взаимодействие с представителями общественных организаций, а также взаимодействие и обмен информацией с другими службами Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве".

22. Подразделения, назначенные для поддержания порядка во время шествия и митинга, относились к "зоне N 8" (Калужская и Болотная площади и прилегающие территории). Начальником зоны был командир отряда мобильного особого назначения Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве полковник полиции П. Смирнов, в качестве его заместителей были назначены девять высокопоставленных сотрудников полиции (полковник полиции П.Н. Сапрыкин, полковник полиции А. Здоренко, подполковник полиции А. Цукерник, полковник полиции А. Кузнецов, полковник полиции В. Ермаков, полковник полиции А. Касаткин, полковник полиции А. Двойнос, капитан полиции Р. Баутдинов и подполковник внутренней службы Д. Быстриков).

23. Подразделения, направленные в "зону N 8", насчитывали 2 400 бойцов отряда мобильного особого назначения, из которых 1 158 находились на дежурстве на Болотной площади. Они были обязаны, в частности, досматривать демонстрантов, чтобы помешать им пронести палатки на место проведения митинга, и перекрыть доступ на Большой Каменный мост, перенаправив участников шествия на Болотную набережную, место проведения митинга. Прилегающий к Болотной площади сквер должен был быть оцеплен, и единственный проход на Болотную набережную, со стороны Малого Каменного моста, необходимо было оборудовать 14 металлоискателями, которые надлежало удалить непосредственно перед тем, как шествие достигнет места проведения митинга. Исключение было сделано для организаторов и технического персонала, которым был разрешен доступ "за кулисы" через два дополнительных металлоискателя. Дополнительные меры были предусмотрены для доступа прессы.

24. В заключение командованию "зоны N 8", в частности, полковникам полиции П. Смирнову и П. Сапрыкину, было поручено лично встретиться с организаторами до начала мероприятия, чтобы напомнить им об их ответственности и заставить их подписать соглашение. Организаторы брали на себя обязательство обеспечить законное и безопасное проведение мероприятия, а также воздержаться от любых призывов к насильственной смене конституционного строя и пропаганды ненависти, насилия или войны. Они также обязывались присутствовать на месте сбора до окончания мероприятия, пока его участники не разойдутся. Должна была быть сделана видеозапись брифинга и подписания соглашения.

1. Разгон митинга на Болотной площади

25. 6 мая 2012 г., около 13.30, организаторам разрешили доступ на Болотную площадь для установки сцены и звукового оборудования. Сотрудники полиции досмотрели транспортные средства, обеспечивавшие доставку оборудования, и изъяли три палатки, найденные среди механизмов. Они задержали несколько человек за провоз палаток, и монтаж оборудования был отложен. В течение этого времени связь между организаторами, занимавшимися установкой сцены, и теми, кто участвовал в шествии, носила нерегулярный характер.

26. В начале шествия полковник полиции А. Махонин встретился с организаторами митинга на Калужской площади, чтобы уточнить некоторые нерешенные организационные вопросы и заставить их подписать соглашение по обеспечению общественного порядка во время демонстрации. Он специально просил С. Удальцова обеспечить, чтобы на Болотной площади не устанавливали палаток и чтобы участники соблюдали границы территории и сроки, отведенные для проведения мероприятия. Организаторы уверили в соблюдении ими своих обязательств по этим вопросам и подписали соглашение.

27. Шествие началось в 16.30 от Калужской площади. Участники проследовали вниз по ул. Большая Якиманка мирно и без нарушений. Явка участников превысила ожидаемую, но отсутствует единое мнение относительно точного количества участников. По оценкам властей насчитывалось около 8 000 участников мероприятия, в то время как по данным организаторов их было около 25 000 человек. Средства массовой информации сообщали разные цифры, некоторые из которых значительно превышали вышеприведенные.

28. Около 17.00 шествие достигло Болотной площади. Возглавлявшие шествие участники обнаружили, что схема митинга и размещение полицейского заграждения не соответствовали тому, что они предполагали увидеть. В отличие от митинга 4 февраля 2012 г. сквер на Болотной площади был исключен из территории, отведенной для проведения мероприятия, которая ограничивалась Болотной набережной. Оцепление из сотрудников отряда мобильного особого назначения в полном защитном снаряжении перекрывало доступ к скверу и размещалось по всему периметру митинга, направляя участников демонстрации в сторону Болотной набережной. Далее вниз по набережной был установлен ряд металлоискателей для прохода на место проведения митинга. К тому времени сцена была установлена в дальнем конце Болотной набережной и значительное количество людей уже находилось перед ней.

29. Столкнувшись с полицейским оцеплением и не имея возможности пройти в сквер, руководители шествия, С. Удальцов, А. Навальный, Б. Немцов и И. Яшин, остановили шествие и потребовали, чтобы полиция открыла проход в сквер. По словам участников акции, они были поражены изменениями в согласованном плане мероприятия и отказались пройти в сторону Болотной набережной, поэтому они потребовали, чтобы сотрудники полиции, стоявшие в оцеплении, передвинули оцепление назад и освободили достаточное пространство для прохода и сбора участников митинга. Согласно официальной версии участники шествия не были заинтересованы в прохождении к месту проведения митинга, они остановились, поскольку либо хотели прорвать оцепление, чтобы направиться через Большой Каменный мост в сторону Кремля, либо возбудить толпу, чтобы спровоцировать беспорядки. Обе стороны подтвердили, что стоявшие в оцеплении сотрудники полиции не вступили в диалог с руководителями митингующих и никто из высокопоставленных представителей правоохранительных органов не был делегирован для проведения переговоров. После 15-минутной попытки вступить в переговоры с сотрудниками полиции, стоявшими в оцеплении, в 17.16, четверо человек из числа лидеров шествия объявили, что намерены устроить "сидячую забастовку" и сели на землю. Люди, стоявшие за ними, остановились, несмотря на то, что некоторые участники продолжали двигаться мимо них к сцене. Лидеры, участвовавшие в "сидячей забастовке", призывали других демонстрантов последовать их примеру и сесть, но лишь немногие из близко стоящих людей сделали это (примерно в общей сложности от 20 до 50 человек).

30. Между 17.20 и 17.45 двое депутатов Государственной Думы, Г. Гудков и Д. Гудков, связались с неустановленными высокопоставленными сотрудниками полиции, чтобы договориться о расширении запретной зоны, передвинув полицейские заграждения за сквер вдоль линий, которые были согласованы организаторами. В то же время Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации В. Лукин по просьбе полковника полиции В. Бирюкова пытался убедить лидеров, участвовавших в "сидячей забастовке", возобновить шествие и направиться к месту проведения митинга на Болотной набережной, где была установлена сцена. В течение этого времени никто из высокопоставленных сотрудников полиции или муниципальных чиновников не пришел на место проведения "сидячей забастовки", отсутствовала какая-либо прямая связь между представителями власти и лидерами, участвовавшими в "сидячей забастовке".

31. В 17.40 один из участников митинга объявил со сцены, что лидеры призывают демонстрантов поддержать их протестную акцию. Некоторые люди, ожидавшие перед сценой, проследовали по Малому Каменному мосту либо для того, чтобы поддержать протестную "сидячую забастовку", либо чтобы покинуть митинг. Пространство перед сценой почти опустело.

32. В 17.43 средства массовой информации сообщили, что С. Удальцов потребовал, чтобы протестующим предоставили время на главных телевизионных каналах Российской Федерации, чтобы президентская инаугурация В. Путина была отменена и были проведены новые выборы.

33. В 17.50 вокруг участников "сидячей забастовки" собралась толпа, что спровоцировало давку, лидеры отказались от продолжения протеста и направились к сцене, сопровождаемые толпой.

34. В 17.55 средства массовой информации сообщили, что правоохранительные органы рассматривали забастовку как провокацию массовых беспорядков и считали необходимым привлечение к ответственности тех, кто был виновен в этом.

35. В то же время произошло волнение около полицейского заграждения на месте, где проводилась "сидячая забастовка", и оцепление полиции было прорвано в нескольких местах. Толпа, численностью около 100 человек, заполнила свободное пространство за пределами оцепления. Через несколько секунд сотрудники полиции восстановили оцепление, которое было усилено дополнительными сотрудниками отряда мобильного особого назначения. Те, кто оказался за пределами оцепления, ходили вокруг, не зная, что им делать дальше. Несколько человек были задержаны, других оттеснили вглубь оцепления, некоторые продолжали ходить за пределами оцепления или направлялись в сторону сквера. Сотрудники полиции, находившиеся в оцеплении, начали теснить толпу к запретной зоне и приблизились на несколько метров, тесня толпу внутрь.

36. В 18.00 полковник полиции А. Махонин обратился к Н. Митюшкиной, чтобы та сделала объявление со сцены о том, что митинг закончен. Она так и сделала, но, видимо, ее объявление не было услышано большинством демонстрантов либо репортерами средств массовой информации, которые вели трансляции с места событий. Записи прямого эфира, предоставленные сторонами, не содержат каких-либо упоминаний о ее объявлении.

37. В то же время на углу Малого Каменного моста через восстановленное полицейское оцепление из толпы была брошена бутылка с "коктейлем Молотова". Она упала за оцеплением и в результате на проходившем мимо человеке загорелись брюки. Огонь был оперативно потушен сотрудниками полиции.

38. В 18.15 на том же углу Малого Каменного моста бойцы отряда мобильного особого назначения начали продвигаться в толпу демонстрантов с тем, чтобы разделить ее. Передвигаясь бегом, плотно сомкнутыми группами, они разделили толпу на сектора, задержали нескольких человек, оказали сопротивление другим и установили новые заграждения, чтобы изолировать каждый сектор разделенной толпы. Некоторые протестующие схватили металлические заграждения и выставили их таким образом, чтобы противостоять полиции, бросали различные предметы в сотрудников полиции, выкрикивали и скандировали "Позор!" и другие лозунги, и каждый раз, когда сотрудники полиции задерживали кого-либо из протестующих, остальные пытались освободить его. Сотрудники полиции применяли боевые приемы и использовали полицейские дубинки.

39. В 18.20 С. Удальцов поднялся на сцену, стоявшую на противоположном конце площади, чтобы обратиться к митингующим. К тому времени около сцены собралось много людей, но, как выяснилось, звуковое оборудование было отключено. С. Удальцов взял громкоговоритель и крикнул:

"Дорогие друзья! К сожалению, у нас не работает звуковое оборудование, но мы продолжим нашу акцию, мы не уходим, потому что наши товарищи были задержаны, потому что завтра пройдет инаугурация незаконно избранного президента. Мы начнем бессрочную акцию. Вы согласны? Мы не уйдем, пока наши товарищи не будут освобождены, пока не будет отменена инаугурация и пока нам не будет выделено эфирное время на центральных телевизионных каналах. Вы согласны? Здесь мы власть! Дорогие друзья, [если] мы вышли в декабре [2011 года] и в марте [2012 года], то это было не для того, чтобы мириться с нечестными выборами... не для того, чтобы видеть главного жулика и вора на троне. Сегодня у нас нет другого выбора: остаться здесь или дать ворам и жуликам править страной еще шесть лет. Я считаю, что мы не должны уходить сегодня. Мы не уйдем!".

40. В этот момент, в 18.21, несколько сотрудников полиции задержали С. Удальцова и увезли его. А. Навальный попытался подняться на сцену, но также был задержан и увезен. Когда его уводили сотрудники полиции, он повернулся к толпе и выкрикнул: "Никто не уходит!"

41. В 18.25 сотрудники полиции задержали Б. Немцова, который также пытался со сцены обратиться к людям.

42. Тем временем на Малом Каменном мосту сотрудники полиции продолжали разделять толпу и начали оттеснять несколько ее секторов с места проведения митинга. Через громкоговорители они просили участников мероприятия идти к станции метро. Разгон продолжался еще не менее часа, пока место проведения не было полностью освобождено от протестующих.

1. Отчеты о событиях 6 мая 2012 г. и расследование по делу о "массовых беспорядках"

43. 6 мая 2012 г. полковник полиции Д. Дейниченко составил отчет, в котором были кратко изложены меры безопасности, принятые в тот день в г. Москве. В отчете утверждалось, что шествие, в котором приняли участие около 8 000 человек, началось в 16.15 и проследовало по маршруту до Болотной площади. В отчете перечислялись представленные группы и организации, количество участников от каждой из групп, количество и цвет их флагов, а также количество и содержание их транспарантов. Кроме того, в отчете было указано следующее:

"...В 17.04 организованная колонна... подошла к заграждениям и собралась проследовать прямо к Большому Каменному мосту и [пересечь его] в направлении Боровицкой площади. Сотрудники полиции... приказали им проследовать на Болотную площадь, место проведения митинга. Тем не менее лидеры, возглавлявшие колонну: [С.С. Удальцов, Б.Е. Немцов и А.А. Навальный]... через громкоговорители призвали участников шествия остановиться. Они и еще 30 протестующих сели на землю. Другая группа демонстрантов, численностью около 20 человек, которых призвали [их лидеры], также села на землю. Сотрудники полиции... неоднократно предупреждали их о недопустимости проведения несанкционированного публичного мероприятия и потребовали, чтобы они проследовали к месту проведения митинга или ушли. Кроме того, два депутата Государственной Думы, Геннадий и Дмитрий Гудковы, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Владимир Лукин и член Общественной палаты Николай Сванидзе разговаривали с ними, но сидевшие на земле люди не реагировали на их слова и продолжали скандировать лозунги... С 17.58 до 19.00 лица, находившиеся на Малом Каменном мосту и Болотной набережной, предпринимали попытки прорвать оцепление, они бросали в сотрудников полиции пустые стеклянные бутылки, фейерверки, куски асфальта и переносные металлические заграждения. С 17.18 на сцене играла музыка... В 17.20... депутат Вологодской областной Думы призвал участников проследовать к Малому Каменному мосту, чтобы оказать поддержку тем, кто участвовал в "сидячей забастовке"... В 18.00 один из организаторов, Н. Митюшкина... вышла на сцену и объявила об окончании митинга. В 18.20 С.С. Удальцов вышел на сцену и призвал участников принять участие в бессрочной протестной акции.

В 19.00 группа численностью 20 человек, включая Н. Митюшкину... попыталась установить три одноместные палатки на Болотной набережной...

С 18.00 до 21.00 были предприняты необходимые меры, чтобы оттеснить граждан от Малого Каменного моста, Болотной набережной и Болотной улицы и задержать наиболее активно сопротивлявшихся участников... в течение этого времени 28 сотрудников полиции и военнослужащие [получили телесные повреждения] различной степени тяжести, четверо из сотрудников были госпитализированы.

С целью предотвратить общественные беспорядки и несанкционированные демонстрации в г. Москве были задержаны в общей сложности 656 человек...

Общее количество подразделений, развернутых для поддержания общественного порядка и обеспечения безопасности в г. Москве, составляло 12 759 человек, в том числе 7 609 сотрудников полиции, 100 сотрудников Государственной инспекции безопасности дорожного движения, 4 650 военнослужащих и 400 членов добровольных бригад.

В результате мер, предпринятых Главным управлением Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве, задачи по поддержанию общественного порядка и по обеспечению безопасности были выполнены в полном объеме, каких-либо чрезвычайных ситуаций допущено не было".

44. В тот же день Следственный комитет Российской Федерации возбудил уголовное дело по подозрению в массовых беспорядках и применению насилия в отношении сотрудников полиции (часть вторая статьи 212 и часть первая статьи 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, далее - УК РФ).

45. 28 мая 2012 г. также было возбуждено уголовное дело по факту организации массовых беспорядков (часть первая статьи 212 УК РФ). В тот же день два дела были объединены в одно производство.

46. 22 июня 2012 г. Следственный комитет Российской Федерации создал группу из 27 следователей и поручил им расследование уголовного дела, касавшегося событий 6 мая 2012 г.

47. В неустановленную дату два активиста-правозащитника подали в Следственный комитет Российской Федерации заявление о возбуждении уголовного дела в связи с действиями сотрудников полиции во время рассматриваемых событий. Они жаловались, в частности, на силовое подавление законного публичного собрания. Также в неустановленную дату 44 активиста-правозащитника и члены неправительственных организаций подали другую жалобу, потребовав прекратить репрессии в отношении лиц, задержанных и привлеченных к ответственности в связи с событиями 6 мая 2012 г., и отрицая факт того, что на Болотной площади имели место массовые беспорядки.

48. В ответ на запрос Следственного комитета Российской Федерации о публикации схем проведения мероприятия 6 мая 2012 года 13 августа 2012 г. Главное управление Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве предоставило следующий ответ:

"...5 мая 2012 г. Главное управление Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве опубликовало на своем сайте... уведомление "Об обеспечении общественного порядка в г. Москве во время массовых мероприятий 6 мая". В уведомлении содержалась информация о маршруте, схеме ограничения движения общественного транспорта, а также информация о месте социально-политических мероприятий, которые намеревалось посетить большое количество участников, меры безопасности и предупреждение против любых незаконных действий во время проведения мероприятия.

Решение о публикации данного уведомления было принято начальником отдела по взаимодействию со средствами массовой информации Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве с целью обеспечения безопасности граждан и представителей средств массовой информации, планировавших принять участие в данном мероприятии.

Изображения, приведенные в уведомлении, были схематичны, и на них были указаны приблизительный маршрут [шествия], а также ссылка на место проведения митинга, "Болотная площадь", указанные в "Плане по обеспечению общественного порядка в г. Москве 6 мая 2012 г.".

4 мая 2012 г. в Департаменте региональной безопасности г. Москвы состоялась рабочая встреча с участием [организаторов и представителей Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве], на которой они обсудили условия проведения шествия... размещение металлоискателей, установку сцены и другие организационные вопросы.

После встречи... [Главное управление Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве] подготовило [план по обеспечению безопасности] и схему, которыми предусматривалось огораживание сквера на Болотной площади металлическими заграждениями [и] размещение участников митинга на проезжей части Болотной набережной.

Принимая во внимание, что соглашение по маршруту демонстрации и месту проведения митинга было достигнуто на вышеупомянутой рабочей встрече 4 мая 2012 г., в 21.00, [план по обеспечению безопасности] и схемы обеспечения безопасности были подготовлены в рекордно короткие сроки (в течение ночи с 4 на 5 мая 2012 г. и в течение 5 мая 2012 г.), чтобы быть утвержденными впоследствии 5 мая 2012 г. руководящими сотрудниками Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве.

Главное управление Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве не согласовывало схемы обеспечения безопасности и план по обеспечению безопасности с организаторами мероприятия. Эти документы не были опубликованы, поскольку носили служебный характер, в них была указана дислокация сотрудников полиции... с перечислением их задач".

49. В неустановленную дату восемь известных международных неправительственных организаций создали международную экспертную комиссию (далее - экспертная комиссия) для оценки событий 6 мая 2012 г. на Болотной площади. В состав экспертной комиссии вошли шесть международных экспертов, целью работы которых было обеспечить независимое установление хронологии событий и дать правовую оценку обстоятельств разгона демонстрации на Болотной площади. В 2013 году экспертная комиссия выпустила 53-страничный доклад, в котором содержались хронология и оценка событий 6 мая 2012 г. Для составления доклада экспертной комиссией использовались следующие источники:

"В основу работы экспертной комиссии положены следующие материалы:

- доказательства, представленные в ходе официального расследования, рапорты, заявления, сделанные соответствующими должностными лицами, а также любая иная официальная информация по делу;

- информация общественного расследования и наблюдений, собранная правозащитниками, журналистами и другими лицами;

- отчеты наблюдателей и журналистов, показания свидетелей и видеоматериалы...

Для составления объективной и полной картины событий экспертная комиссия разработала ряд вопросов, которые были направлены Правительству г. Москвы, Следственному комитету Российской Федерации, правоохранительным органам, Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации и организаторам мероприятия. К сожалению, комиссия не получила ответов на поставленные вопросы от Правительства г. Москвы, правоохранительных органов и Следственного комитета Российской Федерации. В результате анализ, содержавшийся в этом отчете, основывался на информации, полученной из открытых источников, в том числе материалах, предоставленных организаторами мероприятия, общественными наблюдателями и неправительственными организациями, на материалах общественного расследования, а также информации, предоставленной адвокатами фигурантов так называемого Болотного дела. Эти материалы включали показания очевидцев, видеоматериалы, полученные из средств массовой информации и от частных лиц, документы и отдельные открытые материалы уголовного дела по обвинению участников событий на Болотной площади. Эксперты изучили более 50 часов видеозаписей и 200 документов, имевших отношение к событиям на Болотной площади. Кроме того, они встретились с организаторами и независимыми наблюдателями мероприятия, а также посетили несколько судебных заседаний по Болотному делу.

50. Что касается схемы организации мероприятия 6 мая 2012 г., экспертная комиссия отметила следующее:

"Департамент региональной безопасности г. Москвы объявил 4 мая [2012 г.], что мероприятие должно пройти по той же схеме, что и предыдущий митинг от 4 февраля [2012 г.]. Участники должны были собраться на Калужской площади и в 16.00 начать движение по улице Большая Якиманка и улице Большая Полянка до Болотной площади, где должен был состояться митинг, и разойтись в 19.30. Официально уведомление о согласовании было оформлено только 4 мая 2012 г., то есть за два дня до начала мероприятия.

В тот же день [Главное управление Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве] опубликовало на своем сайте схему, на которой было указано, что вся территория Болотной площади, включая общественный сквер, будет отведена для проведения митинга, тогда как Большой Каменный мост будет закрыт для проезда транспорта, но останется открытым для пешеходов. Это была та же схема действий, которую власти использовали во время двух предыдущих митингов на Болотной площади 10 декабря 2011 г. и 4 февраля 2012 г.

...Вечером [5 мая 2012 г.] полиция оцепила [сквер] на Болотной площади. По словам полковника Юрия Здоренко, который отвечал за безопасность на месте, это было сделано "с целью недопущения развертывания палаточного лагеря и совершения иных противоправных действий со стороны участников мероприятия". Власти получили оперативную информацию о том, что протестующие могли попытаться установить палаточный лагерь на месте проведения митинга, таким образом, полиция решила, что место проведения митинга должно ограничиваться только пространством Болотной набережной, гораздо меньшей площадью, чем та, что первоначально была выделена для проведения митинга...

Однако сотрудники полиции не проинформировали организаторов мероприятия об изменениях, внесенных в первоначальный план, и о них стало известно только по прибытии на место проведения митинга днем 6 мая [2012 г.].

Правительство города не издало письменного объявления о назначении уполномоченного представителя от городских властей для присутствия на мероприятии, и начальник Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве Владимир Колокольцев не сделал особых распоряжений о назначении специального представителя министерства для присутствия на месте проведения мероприятия...

Организаторы запросили 12 часов, чтобы установить сцену и звуковое оборудование для проведения митинга, но утром 6 мая 2012 г. власти выделили им только шесть часов перед проведением мероприятия. Кроме того, в 13.30 сотрудники полиции не разрешили транспортным средствам с оборудованием для установки сцены проехать на место проведения митинга без предварительного досмотра. В ходе досмотра было обнаружено несколько палаток, и в результате власти задержали несколько человек. В итоге сотрудники полиции пропустили на Болотную площадь грузовик с оборудованием для установки сцены в 14.50, то есть всего за 70 минут до начала митинга".

51. В отношении разгона митинга в отчете экспертной комиссии указывалось следующее:

"Когда шествие достигло Болотной площади, демонстранты обнаружили, что большая часть площади была заблокирована полицейским оцеплением, и для проведения митинга оставили лишь узкий участок вдоль набережной. Сотрудники полиции выставили тройное оцепление на Большой Каменном мосту, полностью перекрывшее движение в сторону Кремля. Первое оцепление было выставлено рядом с переходом с Малого Каменного моста на Болотную набережную. Эта первая шеренга оцепления была сформирована из курсантов университета Министерства внутренних дел Российской Федерации и офицеров патрульно-постовой службы (без каких-либо защитных средств). За ними стояли два ряда бойцов отряда мобильного особого назначения, за ними ряд людей с повязкой "дружинник", за ними еще один ряд сотрудников отряда мобильного особого назначения. Между вторым и третьим рядами оцепления можно было видеть некоторое количество машин с водометами.

[К отчету прилагались две фотографии с изображениями полицейского оцепления 4 февраля 2012 г., когда оцепление состояло из ряда сотрудников полиции без каких-либо защитных средств, и 6 мая 2012 г., когда оцепление состояло из нескольких рядов сотрудников отряда мобильного особого назначения со всеми средствами защиты, усиленных большегрузными транспортными средствами.]

Оцепление из сотрудников полиции, которое блокировало движение в сторону Кремля, создавало сужение, которое замедляло движение участников шествия и привело к его фактической остановке во время попытки перехода моста. Более того, сразу после Лужкова моста участники шествия были вынуждены пройти через второй ряд металлоискателей, и, поскольку их было всего 14 штук, движение проходило очень медленно.

К 17.15 основная часть шествия остановилась. Несколько руководителей шествия, в том числе Сергей Удальцов, Алексей Навальный и Илья Яшин, призвали людей к "сидячей забастовке" прямо на мостовой напротив кинотеатра "Ударник" перед оцеплением, чтобы выразить протест [против] ограничения движения шествия и потребовать, чтобы им открыли доступ к первоначально согласованному месту проведения митинга на Болотной площади. По разным оценкам, к "сидячей забастовке" присоединились от 50 до 200 человек. Руководители шествия подчеркивали необходимость соблюдать мирный характер протеста, призывали людей сохранять спокойствие. Участники скандировали "Мы не уйдем!" и "Полиция с народом". Руководители шествия пытались обратиться к людям через громкоговорители, но те, кто находился на расстоянии от места проведения "сидячей забастовки", ничего не могли слышать или видеть из происходившего. Участники "сидячей забастовки" не полностью блокировали дорогу, но ограничили движение для тех, кто подходил к рядам полицейского оцепления и к сужению, образованному оцеплением. В результате толпа сжималась все плотнее, поскольку со стороны улицы Большая Якиманка постоянно подходили новые участники мероприятия.

В 17.42 начальник Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве сделал заявление: "Организаторы митинга и ряд других граждан отказываются проследовать к согласованному месту проведения митинга (Болотной площади). Они остановились на проезжей части у кинотеатра "Ударник". Некоторые из них сели на землю. Таким образом, они блокировали движение колонны. Несмотря на неоднократные предупреждения сотрудников полиции о необходимости проследовать к месту проведения митинга, они не двигаются с места, тем самым создавая реальную угрозу давки и причинения травм участникам. На месте работает следственно-оперативная группа по документированию их действий, связанных с призывами к массовым нарушениям общественного порядка, в целях дальнейшего рассмотрения вопроса о возбуждении уголовного дела".

Некоторые демонстранты, устав от стояния и ожидания, стали уходить. Некоторые пытались пройти через полицейское оцепление, чтобы уйти, но сотрудники полиции не разрешали им пройти. Вместо этого их направляли обратно через толпу к улице Большая Полянка, хотя пройти таким образом было практически невозможно.

Сотрудники полиции через громкоговорители информировали демонстрантов о месте проведения митинга. Они просили участников следовать сразу на Болотную площадь, не останавливаясь на мосту, при том, что большая часть Болотной площади была закрыта для демонстрантов. Они объявили о том, что все действия на мосту могли быть признаны незаконными. Однако принимая во внимание небольшую мощность звукового оборудования, эту информацию могли услышать лишь те, кто стоял рядом, а основная часть протестующих не слышала указаний сотрудников полиции...

С первого момента возникновения у демонстрантов трудностей с пересечением Малого Каменного моста они неоднократно предпринимали попытки начать переговоры с сотрудниками полиции о том, чтобы те отодвинули заграждения и разрешили протестующим пройти на Болотную площадь.

Дмитрий Орешкин (член Совета по правам человека при Президенте Российской Федерации) и депутат Государственной Думы Геннадий Гудков приблизительно в 17.30 попытались начать переговоры с сотрудниками полиции, но безрезультатно. Вскоре после того, как в 18.20 участники прорвали полицейское оцепление, группа правозащитников провела переговоры с полковником В.А. Бирюковым, начальником пресс-центра Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве. В 19.00 депутат Государственной Думы Илья Пономарев попытался остановить насилие во время столкновений на набережной, обратившись к властям, но не получил позитивного ответа.

Многие из тех, кто участвовал в организации мероприятия, заявили, что в течение дня пытались связаться с сотрудниками полиции, чтобы обеспечить мирное проведение мероприятия.

Надежда Митюшкина: "Я безуспешно пыталась найти ответственных сотрудников в Министерстве внутренних дел Российской Федерации, чтобы решить организационные вопросы. Я знала, с кем связываться в случае, если нам понадобится помощь при решении вопросов... Только приблизительно в 18.00-18.30 ко мне подошел сотрудник полиции. Я знала по предыдущим демонстрациям, что он был старшим офицером полиции, который отвечал за связь с организаторами мероприятия... и он сказал мне, что власти остановили демонстрацию. Он сказал мне как одному из организаторов мероприятия, чтобы я объявила со сцены, что мероприятие завершено, что я и сделала впоследствии".

Игорь Бакиров: "Только один раз какой-то сотрудник полиции в форме полковника обратился ко мне, и я показал ему документы, подтверждавшие мои полномочия организатора мероприятия. Позже, когда произошли столкновения с полицией, я не видел никого, к кому можно было бы обратиться и с кем можно было сотрудничать".

Сергей Давидис: "Лично я с представителями властей по поводу выставленных вокруг места проведения митинга заграждений не общался, поскольку не встречал их на мероприятии и не располагал временем для обсуждения данного вопроса. Я думал, что другие организаторы уже общались с представителями власти по данному вопросу, либо решали его на рассматриваемый момент. Разговаривать было не с кем и не о чем. Я видел только бойцов отряда мобильного особого назначения, которые были агрессивно настроены и не проявляли готовность к разговору...".

В 17.55, когда люди пытались пройти через узкий проход между полицейским оцеплением и набережной, чтобы попасть на Болотную площадь, сотрудники полиции, стоявшие в оцеплении, сделали два шага вперед, еще больше сжав толпу. В свою очередь это спровоцировало встречное движение из глубины толпы, и протестующие начали толкать стоящих вперед. В нескольких местах полицейское оцепление было прорвано, и несколько десятков человек оказались в пустом пространстве за первой линией полицейского оцепления. Не представляется возможным установить, стал ли прорыв оцепления результатом сознательных действий секторов толпы или полицейское оцепление было прорвано просто из-за давления большого количества людей. Некоторые из тех, кто оказался за спинами сотрудников полиции, были молодыми людьми, но там также было немало пожилых людей, а также граждан, которые не производили впечатления уличных бойцов. Те, кто оказался за полицейским оцеплением, не вели себя агрессивно, они, скорее, пытались двигаться в сторону входа в [сквер] на Болотной площади, изначально предполагаемого места проведения митинга.

Демонстранты по-разному реагировали на прорыв полицейского оцепления. Некоторые пытались вырваться, другие призывали людей прорвать оцепление, в то время как кто-то пытался сдержать толпу от [давления] на тех, кто продолжал участвовать в "сидячей забастовке". По мере нарастания давления участники "сидячей забастовки" были вынуждены подняться, рискуя быть растоптанными. Возникла большая путаница, и люди не понимали, что происходило.

Сразу после того, как полицейское оцепление было прорвано, примерно в 18.00, из толпы была брошена единственная бутылка с "коктейлем Молотова". Она упала за рядами полицейских и подожгла брюки... 74-летнего участника демонстрации, который проходил через оцепление. Сотрудники полиции использовали огнетушители, чтобы погасить огонь. Это был единственный инцидент подобного рода, зафиксированный в тот день...

Вскоре после того, как оцепление было прорвано, власти начали задерживать тех, кто оставался за рядами полиции, препровождая их в специальные зоны удерживания. Кроме того, сотрудники полиции задержали несколько протестующих, стоявших в первых рядах, которые не пытались прорвать оцепление. Оцепление было полностью восстановлено примерно через четыре минуты...

В 18.10 Сергею Удальцову, Алексею Навальному и Борису Немцову удалось пройти от кинотеатра "Ударник" к сцене на набережной, и за ними последовало большое количество людей. Полицейское оцепление блокировало доступ к сцене, но им разрешили пройти. Как только они попытались начать митинг, вмешались сотрудники полиции... затем сотрудники отряда мобильного особого назначения задержали на сцене Сергея Удальцова, вскоре после него были задержаны Борис Немцов и Алексей Навальный. К 18.50 организаторы начали демонтировать сцену...

В течение двух часов, с 18.00 до 20.00, демонстранты предпринимали два типа действий. Большую часть времени демонстранты и сотрудники полиции стояли друг напротив друга, ничего не предпринимая. Это чередовалось с моментами, когда сотрудники полиции предпринимали наступление, и толпа отступала. По-видимому, у полиции не было какой-нибудь явной причины для наступления на толпу, кроме как с намерением разделить толпу на более мелкие сектора. В любом случае продвижение сотрудников полиции вперед явилось причиной увеличения напряжения и спровоцировало некоторых людей из толпы на ответное оттеснение сотрудников полиции. Существует недостаточно оснований для того, чтобы полагать, что насилие было инициировано демонстрантами. Скорее, их агрессивное поведение, по-видимому, стало ответом на продвижение полиции.

В ходе этих чередующихся событий некоторые протестующие бросали в сотрудников полиции различные предметы, а сотрудники полиции свободно применяли дубинки. Среди брошенных из толпы предметов были пластиковые бутылки, обувь и зонтики...

Приблизительно в 18.20 сотрудники полиции объявили о том, что митинг завершен, и попросили протестующих разойтись. Через громкоговоритель было объявлено: "Уважаемые граждане, убедительная просьба не нарушать общественный порядок! В противном случае к вам будут применены меры физического воздействия согласно действующему законодательству! Расходитесь, не стойте, проходите в метро". Несмотря на то, что сотрудники полиции использовали громкоговоритель, обращение прозвучало недостаточно громко, чтобы его услышала большая часть стоящих в толпе людей. Судя по всему, только те, кто находился рядом с громкоговорителем, могли услышать призыв разойтись.

Требования сотрудников полиции были непоследовательны, поскольку в то же время... полковник В.А. Бирюков, начальник пресс-центра Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве, сказал группе правозащитников (в том числе, Владимиру Лукину, Дмитрию Орешкину, Виктору Давыдову и Николаю Сванидзе), что демонстранты могут проходить на Болотную площадь, чтобы принять участие в митинге...

К 18.30 толпа, стоявшая на углу Малого Каменного моста и набережной, была рассечена на две. Тех, кто оказался на Малом Каменном мосту, оттеснили в сторону улицы Большая Полянка, а тех, кто остался на набережной, отрезали и от Малого, и от Большого Каменного мостов.

Приблизительно в 18.45 полицейское заграждение, перегораживавшее набережную в районе Лужкова моста, было снято, демонстранты могли свободно перемещаться вдоль всей Болотной набережной. Примерно через 15 минут около 200 сотрудников полиции в полной защитной экипировке, которые стояли в оцеплении у Лужкова моста, начали оттеснять протестующих в сторону Лаврушинского переулка, который идет от Болотной площади к станции метро "Третьяковская". Одновременно они оттесняли толпу на Болотной набережной от Лужкова моста в сторону кинотеатра "Ударник". Те, кто остался на набережной, встали, взявшись за руки, не оказывая какого-либо сопротивления. Сотрудники полиции возобновили наступление, разделили толпу на группы и начали задерживать демонстрантов.

В 19.47 сотрудники полиции образовали проход, по которому демонстранты могли выйти с Болотной площади...

В 19.53 группа сотрудников отряда мобильного особого назначения появилась из-за кустов сквера на Болотной площади и разделила на группы толпу оставшихся на площади демонстрантов. Те, кто оказался на одной стороне, смогли двигаться в сторону Малого Каменного моста, в то время как оставшиеся демонстранты оказались полностью заблокированными между рядами полиции.

В 20.08 последние группы демонстрантов начали медленно покидать набережную по коридору, образованному сотрудниками полиции. Кроме того, сотрудники полиции начали оттеснять людей с Кадашевской набережной на противоположную сторону Обводного канала. Некоторые были задержаны, другие демонстранты были оттеснены сотрудниками отряда мобильного особого назначения вдоль улицы Большая Полянка в направлении Лаврушинского переулка.

В период с 21.00 до 22.00 около 2 000 демонстрантов двигались вдоль улицы Большая Полянка, скандируя лозунги... и сотрудники отряда мобильного особого назначения приступили к задержанию людей и активному разгону колонны демонстрантов".

52. 20 марта 2013 г. Замоскворецкий межрайонный следственный отдел Следственного комитета Российской Федерации отклонил 10 индивидуальных жалоб и два официальных запроса, касавшихся рассматриваемого дела, один из которых был направлен депутатом Государственной Думы И. Пономаревым, а другой - председателем Общественной наблюдательной комиссии г. Москвы А. Бабушкиным. Жалобы и запросы касались предполагаемых незаконных действий сотрудников полиции при разгоне митинга 6 мая 2012 г., в том числе, связанных с применением насилия и произвольными задержаниями демонстрантов. Сотрудники Следственного комитета Российской Федерации опросили одного из 10 лиц, обратившихся с жалобами, и четырех сотрудников полиции, находившихся в оцеплении вокруг Болотной площади, в том числе командиров роты и полка. Они заявили, в частности, что действовали в соответствии с приказами по обеспечению общественной безопасности, выявлению и задержанию наиболее активных зачинщиков беспорядков, сотрудниками полиции были задержаны только те, кто не выполнял их требования, и сила без необходимости не применялась. Сотрудники полиции утверждали, что в случаях, когда полиция была вынуждена вмешаться, они применяли боевые приемы и дубинки, а не слезоточивый газ или другие специальные средства сдерживания. Командир роты С. пояснил, что он находился в секторе, который примыкал к сцене, и что в данном секторе не было каких-либо инцидентов или беспорядков, и никто не был задержан. В решении были указаны еще 13 внутренних проверок, проведенных по индивидуальным жалобам и медицинским заключениям, при этом в шести случаях жалобы на злоупотребления были признаны необоснованными, и в семи случаях действия сотрудников полиции были признаны правомерными. Что касается существа рассматриваемых жалоб, Следственный комитет Российской Федерации установил следующее:

"...перейдя Малый Каменный мост, те, кто шли впереди колонны, остановились. Многие участники шествия обошли организаторов и прошли на Болотную площадь в направлении сцены... Когда участники шествия заполнили почти всю Болотную набережную, ограниченную полицейским оцеплением с одной стороны и сценой с другой стороны, организаторы все еще находились на месте между Малым Каменным мостом и Болотной площадью, [сквером] и кинотеатром "Ударник"...

В это время организаторы потребовали, чтобы сотрудники полиции пропустили их к Кремлю. Сотрудники полиции ответили им, что они никому не позволят пройти к Кремлю, поскольку согласованным местом проведения митинга была Болотная площадь, где была специально установлена сцена и куда им следовало пройти. После этого организаторы решили провести "сидячую забастовку" и призывали присутствовавших не подчиняться законным распоряжениям сотрудников полиции. Затем участники митинга собрались напротив кинотеатра "Ударник", где через некоторое время попытались прорвать оцепление, и сотрудникам [полиции] не удалось предотвратить этого. Поэтому сотрудники полиции начали задерживать наиболее активных участников инцидента с прорывом оцепления, их сажали в полицейские автомобили и отвозили в отделения полиции г. Москвы. После того, как противостояние было локализовано, сотрудники полиции несколько рассеяли толпу, задерживая наиболее активных нарушителей. С самого начала проведения "сидячей забастовки" сотрудники полиции обращались к участникам через громкоговорители, чтобы те проследовали к сцене, не отвечали на провокации, не совершали противоправных действий, но эти обращения были безрезультатными, и [стало очевидно, что] прорыв оцепления был спланирован. При его сдерживании сотрудники полиции действовали скоординированно и согласованно. Они не применяли силу или специальные средства сдерживания. Однако действия сотрудников полиции, обязанных задерживать правонарушителей, включали в себя применение силы и специальных средств сдерживания в отношении оказывавших сопротивление лиц в той мере, в которой это было необходимо.

Позднее в районе Малого Каменного моста и на углу [сквера] имели место локализованные столкновения... были применены сила и специальные средства сдерживания. Все задержанные на Болотной площади лица были доставлены в отделы внутренних дел... Затем протоколы об административных задержаниях были направлены мировым судьям для рассмотрения...

В соответствии со статьей 42 Уголовного кодекса Российской Федерации действия должностного лица, связанные с использованием его или ее служебных полномочий, которые причинили вред охраняемым законом интересам, не могут быть квалифицированы как уголовное преступление, если лицо действовало во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения...

Когда организаторы решили провести "сидячую забастовку"... [они] спровоцировали массовые беспорядки, в ходе которых участники бросали в сотрудников полиции различные предметы, тем самым причинив некоторым из них телесные повреждения. В связи с таким поворотом событий сотрудники полиции задержали участвовавших в массовых беспорядках лиц, с обоснованным применением силы и специальных средств сдерживания в отношении тех, кто оказал сопротивление...

Принимая во внимание вышеизложенное, в возбуждении уголовных дел в отношении сотрудников полиции... отказано за отсутствием corpus delicti <1>".

---------------------------------

<1> Corpus delicti (лат.) - состав преступления (примеч. переводчика).

53. 24 мая 2013 г. первое уголовное дело в отношении 12 лиц, подозреваемых в участии в массовых беспорядках, было передано в Замоскворецкий районный суд г. Москвы для принятия решения по предъявленным обвинениям (первое "Болотное дело").

54. 2 декабря 2012 г. А. Навальный был допрошен в качестве свидетеля по первому "Болотному делу". В частности, он сообщил следующее:

"И политические организаторы, и формальные организаторы, мы все имели четкий план... и мэрия г. Москвы подтвердила, что шествие пройдет по той же схеме, что и 4 февраля 2012 г. Болотная площадь является традиционным местом проведения различных акций оппозиции. У всех нас было четкое понимание того, какой будет маршрут, где будет стоять сцена, какой будет план. Мы пришли туда в то время для проведения достаточно традиционного и привычного мероприятия, сценарий которого был всем хорошо известен... за два дня до этого на сайте официальных новостей "РИА Новости" были размещены схемы с указанием того, где будут собираться люди, и направление движения шествия, они по-прежнему находятся на этом сайте. Схема была размещена на сайте полиции "Петровка 38", и она все еще размещена там. Не только организаторы, но участники тоже, все знали, где они должны собраться. Когда мы пришли на место проведения митинга... увидели, что схема, согласно которой люди должны были собраться на площади, существенно изменена. Она существенно отличалась от схемы 4 февраля 2012 г. и, прежде всего, отличалась от схемы в документе, который был согласован с мэрией г. Москвы и который был размещен на сайтах "РИА Новости" и "Петровка 38"... [согласно которой] люди должны были собраться на Болотной набережной и в сквере Репина на Болотной площади. Однако когда мы пришли, то увидели, что сквер на Болотной площади, то есть 80% всей площади, был закрыт и оцеплен... так как расположение [оцепления] не соответствовало согласованной [схеме], колонна остановилась. Организаторы мероприятия и люди, которые пришли, все просто ждали, когда сотрудники полиции решат вопрос о перемещении несогласованного оцепления, и начальники полиции ответят, что изменилось, почему согласованный митинг не проводится в соответствии с планом, который был согласован... Я ранее [организовывал мероприятия]... Кто-то взял схему и изменил место проведения митинга. Ранее такого практически никогда не случалось... чтобы продемонстрировать, что мы никуда не пойдем, мы сели на землю... Первый ряд [полицейского] оцепления был сформирован из 20-летних призывников, и давление на него тысячной толпы прорвало оцепление. Оцепление не могло быть не прорвано. Это привело к возникновению неконтролируемой ситуации, когда несколько сотрудников полиции ходили и пытались что-то сказать через громкоговоритель, но невозможно было разобрать, что они говорили. Некоторые активисты, проходившие мимо, также говорили через громкоговорители, но невозможно было разобрать, что они говорят. Никого из представителей власти не было на месте проведения мероприятия. И невозможно понять, кто этим командовал. Таким образом, все это привело к прорыву полицейского оцепления. Люди начали проходить через образовавшуюся в оцеплении брешь... Тогда я попытался подойти к сцене, чтобы попробовать, используя звуковые усилители, объяснить собравшимся, что происходит. Я не знал тогда, что сотрудники полиции уже отсоединили усилители.

[Вопрос свидетелю]: Кто-нибудь пытался договориться с участниками "сидячей забастовки"?

- Попытки предпринимались, насколько это было возможно в тех обстоятельствах... Все остановились, поскольку мы все хотели понять, где представители мэрии, где находился ответственный представитель органов внутренних дел. Задавались вопросы всем высокопоставленным сотрудникам полиции, но они только пожимали плечами. Никто не мог понять, что происходит. Депутаты Государственной Думы, присутствовавшие на месте проведения митинга, пытались выступить в качестве переговорщиков, но... они сказали, что никто не хотел подходить к нам. Мы могли видеть нескольких сотрудников полиции, похожих на начальников, на расстоянии... но добраться до них было невозможно... нельзя было связаться с кем-нибудь из [полицейского] руководства. Никто не подошел к нам. Никто не мог вести переговоры, несмотря на желание каждого сделать это.

...Когда я находился под стражей, то подал жалобу на оказание противодействия при проведении мирного публичного мероприятия. Эта жалоба была подана в Главное управление Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве. Я изложил аргументы, [почему] считал, что имелось достаточно доказательств того, что сотрудники Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве намеренно спровоцировали панику толпы, чтобы позже они могли предъявить обвинения в массовых беспорядках".

55. В тот же день был допрошен С. Давидис в качестве свидетеля по первому "Болотному делу". В частности, он пояснил следующее:

"Переговоры с [мэрией] были очень трудными в тот раз... Я был организатором многих мероприятий начиная с 25 декабря 2011 г. Всегда была возможность уложиться в срок, достичь компромисса, [но не в этот раз]... Только 4 [мая 2012 г.] мы получили письменное согласие. В тот же день состоялась рабочая встреча... Обычно все вопросы решались не позднее, чем за пять дней до начала мероприятия. На этот раз уведомление было выдано практически за 24 часа до начала мероприятия. Мы даже не могли доставить на площадь транспортные средства с оборудованием для сцены до 13.00 [6 мая 2012 г.]. Мы были поставлены в очень тяжелые условия... надо было смонтировать сцену за три часа... На [рабочей встрече] обсуждались технические вопросы, но применительно к предыдущим мероприятиям, которые мы проводили, на практике проводилась еще и рекогносцировка: представители организаторов вместе с представителями полиции... должны посетить место проведения мероприятия, пройти по маршруту и определить, где должны быть установлены заграждения, сцена, места общего пользования, чтобы не было недопонимания при организации мероприятия. В этот раз, поскольку [рабочая встреча] была проведена 4 [мая 2012 г.], а мероприятие было назначено на 6 [мая 2012 г.], уже на встрече было очевидно, что у нас не будет времени для рекогносцировки, поэтому по предложению Д.Ю. Дейниченко было решено, что при организации мероприятия мы будем следовать схеме проведения митинга 4 февраля 2012 г. Затем речь шла о шествии от Калужской площади и митинга на Болотной площади. Единственное, что было отмечено: на этот раз сцена будет установлена немного ближе к скверу на Болотной площади, на углу площади, поскольку первоначально было заявлено 5 000 участников. У нас было ощущение, что люди были разочарованы и подавлены и многие не придут. Когда мы поняли, что участников будет больше, чем мы рассчитывали, я сказал об этом В. Олейнику [первому заместителю руководителя Департамента региональной безопасности г. Москвы], но он ответил нам, что это недопустимо. Но было ясно, что мы не могли ничего с этим сделать. Мы предупреждали, что будет значительно больше участников... Когда мы позвонили Д.Ю. Дейниченко на следующий день, он сказал [нам], что у него есть схема мероприятия, составленная Главным управлением Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве, и что С.С. Удальцов может прийти в течение дня, чтобы ознакомиться с ней и прояснить любые вопросы. В течение дня он переносил встречу несколько раз, а затем перестал брать телефонную трубку. Поэтому не было возможности ни увидеть, ни обсудить схему проведения митинга.

[Вопрос свидетелю]: Обсуждалось ли блокирование сквера на рабочей встрече или позднее?

- Нет, конечно, нет. Мероприятие 4 февраля 2012 г. было организовано так, что митинг проводился на Болотной площади. Болотная площадь - это территория, которая включает сквер и Болотную набережную. Предполагалось, что люди... повернут, [как в предыдущий раз], к скверу. Было сказано, что все, за исключением положения сцены, которая будет перенесена вперед на 20 метров, будет таким же, как [в последний] раз, это было ясно указано. Мы руководствовались этим.

[Вопрос свидетелю]: С кем обсуждалось, что расстановка сил безопасности будет такой же, [назовите] имена?

- Об этом была достигнута договоренность на рабочей встрече в кабинете В. Олейника и в его присутствии. Поскольку мы поняли, что у нас не осталось времени для рекогносцировки, Д.Ю. Дейниченко предположил, что все пройдет по той же схеме, которая была во время проведения последнего митинга, когда мы уже шли по этому маршруту...

Надежда Митюшкина звонила мне несколько раз и жаловалась на то, что были проблемы с доставкой оборудования... что они не могли найти ответственных. Как правило, именно сотрудники полиции несут ответственность за проведение мероприятия, отдельно за шествие и за митинг. Когда я проследовал к территории, отведенной для шествия, даже еще до прохождения через металлоискатели, мне позвонил полковник А.А. Махонин, который обычно отвечает за шествия. Мы встретились. Я отдал ему письменное обязательство не нарушать закон... Я сказал ему, что [недалеко от сцены] были задержаны [два человека, занимавшихся подготовкой]... он обещал их освободить...

[Вопрос свидетелю]: Что именно сказал полковник А.А. Махонин? Территории, отведенные под шествие и митинг, они были определены перед камерой?

- Нет, мы это не обсуждали...

...повернув [с Малого Каменного моста] процессия попала в тупик... некоторые люди сели на землю... те, кто сидел на земле, обоснованно просили расширить проход. Я не мог туда протолкнуться. Я узнал, что оба [депутата Государственной Думы] вели переговоры, я думал, что, возможно, удастся урегулировать данную ситуацию... В какой-то момент Н. Митюшкина позвонила мне и сказала, что сотрудники полиции потребовали прекратить мероприятие. Я объяснил... что, если [сотрудники полиции] полагали, что имели место нарушения, они были обязаны предоставить нам время для устранения недостатков, они не могли сразу прекратить мероприятие. Я позвонил С.С. Удальцову... и сказал, что мы уже подходим и [нет] необходимости прекращать что-либо. В действительности, когда я дошел до угла, "сидячая забастовка" уже закончилась. Организаторы, которые принимали участие в "сидячей забастовке", и другие люди пытались пройти к сцене...

Официальный сайт Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве разместил схему, на которой было показано, как мы и договорились и как уже осуществлялось 4 февраля 2012 г., что граница [места проведения митинга] проходила в дальнем конце сквера, а не рядом с ним... все договоренности были нарушены.

[Вопрос свидетелю]: В ходе рабочей встречи 4 [мая 2012 г.] или в начале [шествия] предупредило ли вас Главное управление Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве о каких-либо готовящихся провокациях, нарушениях общественного порядка или об установке палаточного лагеря?

- Нет, таких разговоров с сотрудниками полиции не было...

[Вопрос свидетелю]: Если у вас имеется пропуск, помогает ли он в принципе при разговоре с сотрудниками полиции?

- Нет, он не имеет никакого значения. Я лично звонил Д.Ю. Дейниченко и просил его принять меры. Не было никакой связи с полицией. Сотрудники полиции не отвечали на телефонные звонки. [Я] не смог найти никого из ответственных сотрудников полиции...

[Вопрос свидетелю]: Когда в соответствии с правилами... должны быть назначены встречи для координации... со стороны организаторов и [со стороны] мэрии?

- В законе не говорится прямо [когда]... мы не получили каких-либо документов ни от [Правительства г. Москвы], ни от Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве. У нас не было никакой информации относительно того, кто несет ответственность.

[Вопрос свидетелю]: Это означает, что ни в начале, ни в ходе проведения мероприятия вы не знали имена тех, кто отвечал за мероприятие?

- За исключением того, что полковник А.А. Махонин был ответственен за проведение шествия...

[Вопрос свидетелю]: Когда сложилась критическая ситуация, кому вы пытались дозвониться из руководства Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве?

- К тому времени я уже не пытался дозвониться до кого-либо. Я слышал, что [два депутата Государственной Думы] вели переговоры. Я позвонил С.С. Удальцову, чтобы сказать ему, что они пытались прекратить митинг, но он ответил мне, что они уже направляются к сцене и что они закончили "сидячую забастовку".

[Вопрос свидетелю]: Почему полиция объявила о запрете проведения мероприятия?

- Я не могу объяснить, почему было принято такое решение. Они сами препятствовали проведению мероприятия, а затем сами объявили о его завершении...

[Вопрос свидетелю]: Причина [прекращения мероприятия] заключалась в проведении "сидячей забастовки"?

- Как я понял со слов Н. Митюшкиной, да.

[Вопрос свидетелю]: Как сотрудники полиции объявляли свои требования? Через громкоговорители?

- Я бы не сказал, что это было какое-то развернутое объявление. Общение с полицией проходило больше через применение физической силы. Но некоторые требования были объявлены через громкоговорители, никаких других средств не было".

56. 5 декабря 2012 г. в качестве свидетеля по первому "Болотному делу" был допрошен Б. Немцов. В частности, он сообщил следующее:

"...Я не являлся организатором мероприятия, но был хорошо информирован о том, как было получено разрешение. На сайте Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве была размещена схема с указанием расположения полицейского оцепления и точек доступа. Схема находилась в свободном доступе, и можно было видеть, что сквер на Болотной площади должен был быть открыт для проведения митинга. Но он оказался закрытым. Более того, мы открыто объявили об этом в Интернете, и средства массовой информации объявили о том, что маршрут будет точно таким, как 4 февраля 2012 года... 4 февраля 2012 г. там проводилось санкционированное мероприятие... вся [Болотная] площадь была открыта, не было оцепления на Большом Каменном мосту. Мы легко повернули на площадь, тогда не было никакой давки... Мы были уверены, что 6 мая 2012 г. все пройдет точно так же, но полиция обманула нас, блокировала Болотную площадь, оставив очень узкий проход для демонстрантов. Мы поняли, что трудно будет пройти через такой узкий проход. Мы остановились и продемонстрировали сотрудникам полиции, что мы не намерены идти в направлении Кремля и Большого Каменного моста, и сели на землю... Г. Гудков [депутат Государственной Думы]... предложил стать посредником в переговорах демонстрантов с полицией... мы ждали, все было мирно... он несколько раз пытался договориться, но безрезультатно. Стало очевидно, что... толпа на грани паники. Мы встали. И началась ужасная давка... Я продвигался [к сцене]... и когда подошел, то увидел странную картину для санкционированного мероприятия. Все микрофоны были выключены, А. Навальный и С. Удальцов были задержаны, их задержали незадолго до меня. Сотрудники полиции никогда не действовали подобным образом на санкционированных мероприятиях. Я взял микрофон и обратился к людям. Я не говорил долго. Через несколько минут сотрудники полиции задержали меня...

[Вопрос свидетелю]: Почему, как вы говорите, сотрудники полиции были особенно агрессивно настроены?

- Демонстрация проходила накануне дня инаугурации В.В. Путина. Разумеется, сотрудникам полиции были отданы очень строгие приказы. Естественно, они опасались "Майдана". Тот факт, что они вероломно нарушили соглашение и перекрыли площадь, доказывает, что были даны политические директивы. Меня особенно удивил А.Н. Горбенко, заместитель мэра, с которым Г. Гудков вел переговоры. Он разумный человек, но тогда он был похож на зомби, он не собирался договариваться с Г. Гудковым. Это было странно... не хотел договориться по-человечески...

[Вопрос свидетелю]: Вы знали о намерениях установить палатки или прорвать оцепление?

- Нет, я не знал тогда об этом... Мы только требовали, чтобы [власти] выполнили то, о чем была договоренность с [организаторами]".

57. 18 декабря 2012 г. Н. Мирза, руководитель секретариата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, дала показания в качестве свидетельницы по первому "Болотному делу". В частности, она пояснила:

"[6 мая 2012 г.] я присутствовала в качестве наблюдателя... в отличие от обычных мероприятий, проводившихся на Болотной площади, [в этот раз] сквер был оцеплен, когда мы проходили через металлоискатели... Позвонил В. Бирюков и попросил нас срочно вернуться, потому что... на Малом Каменном мосту... [протестующие] сели на землю... [Уполномоченный по правам человека] пытался убедить этих людей встать и идти проводить митинг... В это время второе оцепление отряда мобильного особого назначения, которое стояло между Большим Каменным и Малым Каменным мостами, по-видимому, оттеснило толпу, поэтому давление оказывалось с обеих сторон... Я пыталась покинуть зону сдавливания толпы... предъявила свой пропуск наблюдателя... но бойцы отряда мобильного особого назначения не слушали меня, посмеивались и продолжали теснить толпу, с их стороны не последовало никакой реакции. Это несколько удивило меня, поскольку мы находились там по распоряжению Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве...

Как правило, такая многоуровневая защита не устанавливается. Большой Каменный мост был заблокирован, как будто бы велись военные действия, за рамками договоренностей, как мы думали... Среди протестующих мы увидели несколько человек в масках и сообщили об этом сотрудникам полиции, [поскольку] это было очень необычно. Настрой сотрудников Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве был также необычным, как и настрой бойцов отряда мобильного особого назначения. Начальник из Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве В. Бирюков сказал мне, например, что он ничего не может сделать и что отряд мобильный особого назначения ему не подчиняется, бойцы отряда находятся в прямом подчинении [федеральной] полиции, и это было также удивительно для нас. Я разговаривала с заместителем мэра... и видела, как он был расстроен, и само его присутствие было также [исключительным случаем]...

Как мне позже сообщил В. Бирюков из Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве, [протестующие сели на землю], так как проход для демонстрантов был сужен. Проход действительно был сужен, я могу это подтвердить, я видела, что проход был значительно уже, чем обычно, и там были установлены металлоискатели, которых там не должно было быть...

В. Бирюков был ответственным от Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве - это абсолютно точно, поскольку он всегда отвечает за подобные мероприятия. Его имя, функции и номер его телефона были записаны на наших пропусках, чтобы мы могли с ним связаться, если бы возникли какие-либо вопросы или затруднения. Что касается [представителя мэрии], [я не уверена].

[Вопрос свидетелю]: Вы говорили об оцеплении. Почему, например, не представлялось возможным отвести его назад, чтобы предотвратить давку?

- В. Бирюков очень конструктивный человек и знает свою работу, но он не мог мне объяснить, почему он не может повлиять на действия отряда мобильного особого назначения... [Заместитель мэра также] сказал мне, что он тоже не мог ничего сделать, это он сказал мне лично. В этот момент произошел прорыв оцепления. [Уполномоченный по правам человека] и наши сотрудники вместе с еще несколькими людьми прошли через [прорыв] в оцеплении...

[Вопрос свидетелю]: Получали ли вы какую-нибудь информацию, когда были около оцепления? Возможно, вы слышали от сотрудников полиции об официальном закрытии публичного мероприятия?

- Нет... После того, как оцепление уже было прорвано, когда начались задержания, [тогда] через громкоговорители они призвали нас разойтись, говорили, что митинг завершен, я это слышала".

58. 23 декабря 2013 г. Н. Сванидзе, член Общественной палаты Российской Федерации, дал показания в качестве свидетеля по первому "Болотному делу". В частности, он сообщил следующее:

"...[6 мая 2012 г.] я присутствовал в качестве наблюдателя... [когда] все направились к узкому проходу на набережной... это спровоцировало давку. Несколько десятков человек сидели на земле, и оцепление двигалось в их направлении... Я спросил: "Почему они не откроют проход?", но Виктор Александрович [Бирюков] отворачивался в сторону и не отвечал, когда ему говорили, что проход должен был быть открыт. Я понял, что нет никакого смысла разговаривать с ним, он не командовал...

[Вопрос свидетелю]: Пытался ли Уполномоченный по правам человека или еще кто-нибудь вести переговоры о расширении прохода?

- Мы ничего не могли сделать. Мы требовали это, [Н. Мирза] требовала это, и я думаю, что [Уполномоченный по правам человека] делал то же самое, но ничего не было сделано. Проход не был расширен.

[Вопрос свидетелю]: Были ли какие-либо призывы двигаться в сторону Кремля?

- Нет...

[Вопрос свидетелю]: Во время вашего присутствия на мероприятии, знали ли вы, на какой территории должен был проводиться митинг?

- Да, я был убежден, что это территория Болотной площади и сквера на Болотной площади".

59. В тот же день Васильев, начальник Аналитического управления Уполномоченного по правам человека, дал показания в качестве свидетеля по первому "Болотному делу". В частности, он сообщил следующее:

"...[6 мая 2012 г.] присутствовал в качестве наблюдателя... в тот день нас собрали в пресс-центре Министерства внутренних дел Российской Федерации, нам выдали схемы, инструкции, как себя вести, перечень общественных наблюдателей...

...Уполномоченный по правам человека спросил [протестующих, сидевших на земле], почему они не проходят к месту проведения митинга? Я не мог расслышать ответ, они поднялись и направились дальше, после этого произошла давка... [Уполномоченный по правам человека] начал искать сотрудника, ответственного за оцепление. Там находился [начальник Управления информации и общественных связей] В. Бирюков, [Уполномоченный по права человека] сказал ему: "Отодвиньте оцепление назад, чтобы люди могли пройти", [но] Бирюков сказал ему, что это за рамками его полномочий. [Уполномоченный по правам человека спросил], у кого есть такие полномочия, тот ответил: "Я не знаю". В этот момент полиция начала разделять толпу...".

60. 21 февраля 2014 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы вынес решение по первому "Болотному делу". Суд признал восьмерых человек виновными в массовых беспорядках и насильственных действиях в отношении сотрудников полиции во время публичного мероприятия 6 мая 2012 г. Они были приговорены к лишению свободы на сроки от двух с половиной до четырех лет, один из них был освобожден условно-досрочно. Ранее трое других обвиняемых попали под амнистию, а дело четвертого обвиняемого было выделено в отдельное производство.

61. 22 мая 2014 г. Замоскворецкий районный следственный отдел Следственного комитета Российской Федерации отклонил пять жалоб от лиц, которые получили телесные повреждения 6 мая 2012 г. предположительно в результате чрезмерного применения силы сотрудниками полиции. Первоначально жалобы являлись частью материалов уголовного дела, касавшегося массовых беспорядков, но затем были выделены из него. В ходе расследования дела о массовых беспорядках были проведены очные ставки между теми, кто подал жалобы (в качестве обвиняемых по уголовному делу), и сотрудниками полиции, обвиненными в применении насилия (в качестве потерпевших по уголовному делу). В соответствующих частях решения указывалось следующее:

"При подавлении попытки прорыва полицейского оцепления сотрудники полиции действовали скоординированно и согласованно, без применения физической силы и специальных средств сдерживания. Вместе с тем действия сотрудников полиции, ответственных за задержание правонарушителей, подразумевали применение физической силы и специальных средств сдерживания в той степени, в какой это было необходимо для [сдерживания] тех, кто оказывал сопротивление.

После того, как толпа протестующих успокоилась и немного поредела, сотрудники полиции начали сжимать оцепление, тем самым вынуждая граждан пройти к сцене. В то же время многие участники митинга, которые не хотели идти туда, повернули в сторону улицы Большая Якиманка. Их также сопровождали сотрудники полиции.

Позднее в районе Малого Каменного моста и на углу сквера [Болотной площади] имели место столкновения между провокаторами, лицами, призывавшими к неповиновению, и лицами, совершающими такое неповиновение. В ходе задержания указанных лиц сотрудниками полиции была применена физическая сила в связи с оказанным им сопротивлением, а в ряде случаев при задержании наиболее активных зачинщиков были применены специальные средства сдерживания...

Из-за подобного поворота событий сотрудники полиции обоснованно применили физическую силу при задержании участников массовых беспорядков, и в отношении некоторых из них, кто пытался оказать сопротивление, были применены также специальные средства сдерживания".

62. 20 июня 2014 г. Московский городской суд оставил судебное решение от 21 февраля 2014 г. без изменения, немного сократив сроки лишения свободы двум подсудимым.

63. 24 июля 2014 г. Московский городской суд признал С. Удальцова и Л. Развозжаева виновными в организации массовых беспорядков 6 мая 2012 г. В судебном решении содержались следующие выводы:

"Свидетель Д.Ю. Дейниченко пояснил, что 4 мая 2012 г. он принимал участие в рабочей встрече в Департаменте региональной безопасности г. Москвы... в результате встречи был подготовлен предварительный план по обеспечению безопасности, а также были достигнуты все необходимые договоренности с организаторами относительно порядка проведения шествия и митинга, движения колонн, установки сцены, доступа к месту проведения митинга, заграждения и глубины сцены, [организаторы] согласились с этим. Вопрос об использовании сквера на Болотной площади не поднимался, поскольку заявленное количество участников составляло 5 000 человек, в то время как более 20 000 человек могли разместиться на всей площади и набережной, и [организаторы] знали об этом заранее. С ними обсуждался вопрос о том, как будет размещено оцепление от Малого Каменного моста до сквера на Болотной площади, поэтому организаторы знали об оцеплении заранее. Расположение оцепления было указано в [плане по обеспечению безопасности]. Этот документ предназначался для внутреннего пользования, и доступ к нему имели только сотрудники полиции, оперативный штаб мог изменить расстановку сил в связи с чрезвычайной ситуацией. Организаторы не настаивали на ознакомительной поездке. Подобные поездки проводились по инициативе организаторов, организаторы не потребовали их проведения, поскольку они знали маршрут шествия и место проведения митинга... [Свидетелю Д.Ю. Дейниченко] было известно, что в начале шествия организаторы мероприятия, в том числе С. Удальцов, обсуждали между собой, что они не будут поворачивать к месту проведения митинга, а должны будут остановиться и попытаться прорвать оцепление, чтобы пройти к Большому Каменному мосту...

Свидетель Н. Шарапов сообщил, что С. Удальцову был известен маршрут шествия и что он не поднимал вопроса об открытии сквера на Болотной площади. Более того, сквер являлся природной охраняемой территорией с узкими аллеями... ранее сквер был открыт [для публичных мероприятий] в порядке исключения только в одном случае - 4 февраля 2012 г., но тогда была зима, шел снег, и количество участников значительно превышало заявленные 5 000 человек. Такое исключение не было сделано для мероприятия 6 мая 2012 г.

...Согласно заявлению Департамента региональной безопасности г. Москвы... место проведения митинга на Болотной набережной могло вместить 26 600 человек...

Тот факт, что ни схема маршрута шествия, ни план размещения сотрудников полиции не были представлены на рабочей встрече 4 мая 2012 г., что эти вопросы не были четко обговорены... организаторам мероприятия, присутствовавшим на рабочем совещании, не показали каких-либо схем, был подтвержден ими...

Суд пришел к выводу, что официальная схема проведения мероприятия не была согласована с организаторами и, по мнению суда, [опубликованная схема] была основана на собственном интервью С. Удальцова с журналистами...

Таким образом, схема, предоставленная стороной защиты, не является официальной, ее происхождение неизвестно, и, следовательно, она недостоверна и не отражает реальный маршрут демонстрации и размещение сил полиции...

Свидетель А.А. Махонин... пояснил, что 5 мая 2012 г. он получил [план по обеспечению безопасности]... До начала шествия он лично встретился с организаторами мероприятия Н. Митюшкиной, С. Удальцовым и С. Давидисом и в присутствии прессы, а также используя видеозапись, объяснил им порядок проведения митинга и шествия, предостерег от нарушения общественного порядка во время проведения мероприятия и указал на необходимость сообщать ему лично о каких-либо возможных провокациях, позвонив по телефонному номеру, известному организаторам. Он спросил С. Удальцова о намерении пройти к Кремлю и вызвать массовые беспорядки, поскольку из оперативных источников сотрудниками полиции была получена информация об этом; С. Удальцов заверил его, что во время мероприятия не будет каких-либо нарушений порядка и что у них не было намерения двигаться в сторону Кремля... Он (А.А. Махонин) прибыл на Болотную площадь после того, как массовые беспорядки уже начались... После возникновения массовых беспорядков он пытался дозвониться по телефону до С. Удальцова, но безрезультатно. С. Удальцов не позвонил ему... Другие организаторы мероприятия не обращались с просьбой передвинуть оцепление. Учитывая обстоятельства, Н. Митюшкина по его просьбе объявила об окончании митинга, и полиция открыла дополнительные выходы для тех, кто хотел уйти. Кроме того, сотрудники полиции через громкоговорители неоднократно объявляли об окончании митинга...

Свидетель Ю. Здоренко... сообщил, что... в связи с полученной [из оперативных источников] информацией о возможной установке палаточного лагеря 5 мая 2012 г., в 21.00, он прибыл на Болотную площадь и организовал обследование местности, включая территорию сквера. Сквер был оцеплен и охранялся... в случае необходимости, по указанию оперативного штаба, место, выделенное под проведение митинга, могло быть существенно расширено за счет сквера [на Болотной площади]. Однако в этом не было необходимости, принимая во внимание, что на Болотной площади находились не более 2 500-3 000 человек... [остальные были остановлены на] Малом Каменном мосту...

Свидетель А. Жарков пояснил, что... пока он устанавливал сцену, он видел незнакомых мужчин, которые тайно пронесли четыре палатки в мусорных контейнерах...

Свидетельница М. Волондина рассказала, что... перед началом шествия сотрудники полиции получили из оперативных источников информацию о том, что организаторы мероприятия собирались окружить Кремль живой цепью, взявшись за руки, чтобы не допустить инаугурации Президента Российской Федерации.

Свидетель М. Зубарев сообщил, что... он [официально] проводил видеосъемку... в то время, когда сотрудник полиции А.А. Махонин... объяснял порядок проведения мероприятия... и предупреждал организаторов... и просил С. Удальцова информировать его о любых возможных провокациях. С. Удальцов заверил, что они будут действовать в рамках закона и что он попросил сотрудников полиции предотвращать присоединение любых подозрительных лиц к публичному мероприятию...

Свидетель Е. Ванюхин утверждал, что 6 мая 2012 г. ...примерно в 18.00, С. Удальцов, когда проходил к сцене, говорил людям, окружившим его, что они собираются установить палаточный лагерь...

Свидетельница Н. Мирза пояснила, что... сотрудник полиции В. Бирюков просил ее и [Уполномоченного по правам человека] пройти к Малому Каменному мосту, где некоторые протестующие, в том числе Б. Немцов и С. Удальцов, не повернули направо в сторону сцены, а прошли прямо в сторону оцепления, где устроили "сидячую забастовку" под предлогом, что доступ на сквер Болотной площади был закрыт и оцеплен... Когда [Уполномоченный по правам человека] разговаривал с теми, кто сидел на земле, они молчали, не отвечали, но не собирались вставать.

Свидетель Бабушкин сообщил, что... после первых столкновений протестующих с сотрудниками полиции последние объявили через громкоговоритель, что митинг отменялся, и призвали граждан разойтись.

Свидетель Пономарев утверждал, что... расположение оцепления полиции отличалось от [расположения полицейского оцепления] во время аналогичного шествия 4 февраля 2012 г. ...Он предложил Удальцову надавить на оцепление, чтобы сотрудники полиции отошли назад на несколько шагов и расширили проход на Болотную площадь, тот ответил, что он выяснит это, когда они подойдут к оцеплению... Он знал, что в то время Д. Гудков вел переговоры с сотрудниками полиции о перемещении оцепления, которое на этот раз было усилено бойцами отряда мобильного особого назначения.

...Свидетели И. Яшин и Б. Немцов сообщили, что... в ходе заседания организационного комитета вопрос об установке палаток в ходе публичного мероприятия не обсуждался... Пока [Г. Гудков] и [Д. Гудков] вели переговоры с сотрудниками полиции... образовалась толпа, [и] внезапно полиция начала продвигаться вперед, протестующие оказали сопротивление, и оцепление было прорвано...

Свидетель Г. Гудков, [депутат Государственной Думы], рассказал, что... по просьбе организаторов, которые сообщили ему, что они никуда не пойдут, а останутся сидеть, пока полиция не отодвинет оцепление назад и не откроет доступ к скверу на Болотной площади, он принял участие в переговорах с сотрудниками полиции по данному вопросу. Он достиг соглашения с сотрудниками Главного управления Министерства внутренних дел по г. Москве о том, что оцепление будет отодвинуто назад, но организаторы, которые подавали уведомление о проведении [мероприятия], должны были подписать необходимые документы. Однако те, кто призывали к "сидячей забастовке", в том числе С. Удальцов, отказались [встать], чтобы пройти в помещения Главного управления Министерства внутренних дел по г. Москве, чтобы подписать необходимые документы, хотя он (Г. Гудков) неоднократно предлагал им сделать это...

Свидетель Д. Гудков, [депутат Государственной Думы], утверждал, что... вместе с Г. Гудковым вел переговоры с сотрудниками полиции... было достигнуто соглашение о том, что оцепление на Малом Каменном мосту будет отодвинуто назад и будет открыт доступ к скверу, но в тот момент несколько молодых людей среди протестующих, одетых в толстовки, первыми начали оттеснять граждан в сторону оцепления, провоцируя [аналогичную] ответную реакцию, после этого оцепление было прорвано, [сотрудники полиции] начали производить задержания, и последовали массовые беспорядки...

Суд [отклонил] показания о том, что сотрудники полиции начали продвигаться в направлении протестующих, мирно сидевших на земле, и, таким образом, спровоцировали прорыв оцепления... [и постановил], что именно протестующие, а не сотрудники полиции... начали давить на оцепление, что вызвало панику в толпе и в результате привело к прорыву оцепления и последующим массовым беспорядкам...

Суд принял во внимание показания С. Давидиса о том, что... примерно в 18.00 Н. Митюшкина, которая отвечала за сцену, сообщила ему о настойчивом требовании сотрудников полиции, чтобы она как организатор мероприятия объявила бы о прекращении мероприятия. Он передал по телефону эту информацию С. Удальцову, [и он] ответил, что они встали и продвигаются в направлении сцены... Он знал, что 6 мая 2012 г. [некоторые] граждане принесли на Болотную площадь несколько палаток, но С. Удальцов не сообщал ему о необходимости установки палаток во время публичного мероприятия...

Суд принял во внимание показания Бакирова... одного из [формальных] организаторов мероприятия... о том, что никто не сообщал ему о необходимости установки палаток во время публичного мероприятия...

[Суд изучил] видеозапись переговоров между А.А. Махониным и С. Удальцовым, в ходе которых последний заверил А.А. Махонина, что они будут проводить мероприятие в соответствии с утвержденным планом и что он не будет призывать людей остаться на Болотной площади, и в случае возникновения проблем он будет поддерживать связь с сотрудниками полиции...

[Суд изучил другую видеозапись], в которой А.А. Махонин и С. Удальцов обсуждали достигнутые договоренности. А.А. Махонин показал С. Удальцову, где должны были находиться металлоискатели, после этого они договорились встретиться в 15.00... и обменялись телефонными номерами...

Согласно [показаниям экспертов Н. и М.], границы Болотной площади в г. Москве проходят по Водоотводному каналу, улице Серафимовича, Софийской набережной и Фалеевскому переулку, и [сквер] является частью Болотной площади. Во время публичных мероприятий на Болотной площади сквер всегда оцепляют, и он закрыт для прохода граждан.

Эти показания полностью подтверждаются показаниями главы муниципального округа "Якиманка" г. Москвы от 27 июля 2012 г. и схемой с указанием границ Болотной площади...

[Суд постановил], что место проведения "сидячей забастовки"... находилось за пределами территории, отведенной властями г. Москвы для публичного мероприятия...

Организация массовых беспорядков может иметь форму провокации и контролирования действий толпы с направлением ее действий в сторону нарушений закона и выдвижением различных требований в адрес представителей властей. Эта деятельность может принимать различные формы, в частности, осуществляться в виде планирования и подготовки таких действий, подготовки групп людей для провокаций и возбуждения массовых беспорядков, побуждения к их совершению, составления жалоб и формулирования лозунгов, озвучивания обращений и воззваний, которые взбудоражили бы толпу и заставили бы почувствовать потрясение, влияния на действия людей посредством распространения средств наглядной агитации, используя средства массовой информации, митинги и различные формы агитации, составления плана действий толпы с учетом настроения людей, накопленных обид, провокации толпы непосредственно на участие в массовых беспорядках.

...данное преступление считается совершенным, если было совершено хотя бы одно из действий, перечисленных в части первой статьи 212 Уголовного кодекса...

...уголовно наказуемое преступление по организации массовых беспорядков считается совершенным, если осуществлялась организационная деятельность, и она не зависит от наступления или ненаступления пагубных последствий...

Нет оснований рассматривать закрытие доступа на сквер Болотной площади и размещение направляющего полицейского оцепления у основания Малого Каменного моста в качестве провокации... поскольку оно только указывало направление и не препятствовало доступу к месту проведения митинга на Болотной площади.

Следовательно, полностью доказано, что массовые беспорядки, организованные С. Удальцовым [и другими]... привели к дестабилизации общественного порядка и спокойствия в общественном месте во время проведения публичного мероприятия, подвергли опасности жизни многих людей, в том числе тех, кто пришел, чтобы осуществить свое конституционное право на проведение мирных шествий и митингов, привели к значительному психологическому напряжению в районе Болотной площади г. Москвы, сопровождавшемуся насилием в отношении сотрудников полиции... и уничтожением имущества...".

64. Московский городской суд приговорил С. Удальцова и Л. Развозжаева к лишению свободы на срок четыре с половиной года. 18 марта 2015 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил судебное решение от 24 июля 2014 г. в силе, внеся некоторые изменения.

65. 18 августа 2014 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы рассмотрел еще одно "Болотное дело" и признал четырех человек виновными в участии в массовых беспорядках и совершении насильственных действий в отношении сотрудников полиции во время демонстрации 6 мая 2012 г. Они были приговорены к лишению свободы на сроки от двух с половиной до трех с половиной лет, один из них был освобожден условно-досрочно. 27 ноября 2014 г. Московский городской суд оставил данное судебное решение без изменения.

A. ЗАДЕРЖАНИЕ ЗАЯВИТЕЛЯ, СОДЕРЖАНИЕ ПОД СТРАЖЕЙ И ОСУЖДЕНИЕ

ЗА АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВОНАРУШЕНИЕ

66. 6 мая 2012 г. заявитель прибыл на Болотную площадь около 18.00, чтобы принять участие в митинге. Он стоял перед сценой на Болотной набережной в пределах территории, отведенной в качестве места проведения мероприятия.

67. По словам заявителя, в период с 18.00 до 19.00 обстановка в районе, в котором он находился, оставалась спокойной, несмотря на всеобщее волнение. Он утверждал, что не слышал объявления о прекращении митинга. Он лишь слышал отданные сотрудниками полиции через громкоговорители распоряжения разойтись, но в общей суматохе он не смог уйти сразу же и оставался в районе, отведенном для проведения митинга, до 19.00, когда он был произвольно задержан сотрудниками полиции, разгонявшими демонстрацию. Заявитель отрицал тот факт, что получил какие-либо предупреждения или распоряжения до своего задержания. Сотрудники полиции задержали его и препроводили в полицейский автомобиль, в котором он ждал в течение часа, пока его доставили с Болотной площади в отдел внутренних дел. По утверждениям заявителя, во время его задержания на Болотной площади не было какого-либо движения автотранспорта, оно еще было приостановлено.

68. По словам властей Российской Федерации, заявитель был задержан в 20.30 на Болотной площади, поскольку он создавал помехи для движения автотранспорта и игнорировал распоряжение сотрудников полиции освободить проезд.

69. В 21.30 заявитель был доставлен в отдел внутренних дел по Красносельскому району г. Москвы. В отделе дежурный сотрудник составил протокол об административном правонарушении на основании рапорта сотрудника полиции Е. (Y.) который предположительно задержал заявителя. Рапорт Е. содержал следующее написанное от руки заявление:

"Я, [Е.] сообщаю, что 6 мая 2012 г. возле дома 5/16 на Болотной площади вместе с лейтенантом полиции [А.] я задержал Фрумкина".

70. Остальная часть рапорта являлась печатным шаблоном, в котором говорилось следующее:

"...который, действуя с группой граждан, принял участие в санкционированном митинге, занявшем проезжую часть дороги, таким образом, создавал помехи для движения автотранспорта. [Он] не реагировал на многочисленные требования сотрудников полиции, освободить дорогу... тем самым оказав неповиновение законному распоряжению сотрудникам полиции, исполнявшим свой служебный долг по поддержанию общественного порядка и обеспечению безопасности. В силу этого им было совершено административное правонарушение, предусмотренное пунктом 1 статьи 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях".

71. Протокол об административном правонарушении содержал тот же текст, но в нем было указано, что заявитель был задержан в 20.30. Заявителю было предъявлено обвинение в том, что он создавал помехи для движения автотранспорта и не повиновался законным распоряжениям сотрудников полиции - правонарушение, предусмотренное статьей 19.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ). Задержание заявителя было произведено на основании статьи 27.3 КоАП РФ (протокол об административном задержании). Раздел "причины" в протоколе о задержании остался незаполненным.

72. 7 мая 2012 г., в 14.00, заявитель был доставлен в суд, но его дело не было рассмотрено. После того, как он провел целый день в транспортном средстве для перевозки задержанных без пищи и питья, в 23.55 его доставили обратно в камеру отдел внутренних дел по Красносельскому району г. Москвы. Был составлен новый протокол об административном задержании заявителя, в котором было указано, что он был задержан "с целью оформления административного материала".

73. 8 мая 2012 г., в 8.00, заявитель предстал перед мировым судьей судебного округа N 100 района "Якиманка", который изучил обвинение. Заявитель ходатайствовал, чтобы рассмотрение дела было отложено, поскольку он был не в состоянии предстать перед судом после задержания. Он также ходатайствовал, чтобы судебные слушания были открытыми для общественности и чтобы были допрошены в качестве свидетелей двое сотрудников полиции. Эти ходатайства были отклонены в целях ускорения рассмотрения дела. Еще одно ходатайство о допросе нескольких очевидцев было частично отклонено и частично удовлетворено. Были допрошены три свидетеля со стороны защиты.

74. На основании рапорта, составленного сотрудником полиции Е., суд установил, что 6 мая 2012 г., в 20.30, заявитель ходил вдоль дороги на Болотной площади и создавал препятствия для движения автотранспорта, затем он не повиновался законным распоряжениям сотрудников полиции освободить территорию. Мировой судья отклонил как недостоверные показания двух очевидцев о том, что до задержания заявителя сотрудники полиции не предъявляли ему каких-либо требований и делали предупреждения. Заявитель был признан виновным в неповиновении законным распоряжениям сотрудников полиции и был приговорен в соответствии со статьей 19.3 КоАП РФ к административному аресту на срок 15 суток.

75. 11 мая 2012 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы рассмотрел кассационную жалобу заявителя. По ходатайству заявителя суд допросил С. в качестве свидетельницы. Она сообщила, что 6 мая 2012 г., в 19.46, когда она искала своего сына, то увидела заявителя в полицейском транспортном средстве для перевозки задержанных и заговорила с ним. Она рассказала, что в 21.30 она находилась на Болотной площади, место уже полностью было оцеплено, движение автотранспорта не возобновилось. Суд отклонил довод заявителя о том, что рапорт полиции и заявления сотрудников полиции были противоречивыми в том, что касается времени задержания, и постановил, что правильно указанные документы толковались следующим образом: заявитель был задержан в 20.30 и помещен под стражу в отдел внутренних дел в 21.30. Суд отклонил предоставленную заявителем видеозапись на том основании, что в ней не были указаны ни дата, ни время инцидента, но пришел к выводу, что вина заявителя была подтверждена другими доказательствами. Суд оставил решение суда первой инстанции без изменения.

76. 11 января 2013 г. заместитель председателя Московского городского суда рассмотрел в порядке судебного надзора административное дело заявителя и оставил ранее вынесенные судебные решения без изменения.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

77. Федеральный закон от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ "О собраниях митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" (далее - Закон о собраниях) в рассматриваемое время предусматривал следующее:

"...Статья 7. Уведомление о проведении публичного мероприятия

Уведомление о проведении публичного мероприятия (за исключением собрания или пикетирования, проводимого одним участником) подается его организатором в письменной форме в орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления в срок не ранее пятнадцати дней и не позднее десяти дней до дня проведения публичного мероприятия...

Статья 8. Места проведения публичного мероприятия

Публичное мероприятие может проводиться в любых пригодных для целей данного мероприятия местах, если его проведение не создает угрозы обрушения зданий и сооружений или иной угрозы безопасности участников данного публичного мероприятия...

Статья 12. Обязанности органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или иного органа местного самоуправления

1. Орган исполнительной власти Российской Федерации или орган местного самоуправления после получения уведомления о проведении публичного мероприятия обязан:

...(iii) в зависимости от формы публичного мероприятия и количества его участников назначить своего уполномоченного представителя в целях оказания организатору содействия в проведении данного публичного мероприятия в соответствии с требованиями законодательства. Назначение уполномоченного представителя оформляется письменным распоряжением, которое заблаговременно направляется организатору публичного мероприятия;

(iv) довести до сведения организаторов публичного мероприятия информацию об установленной норме предельной заполняемости территории (помещения) в месте проведения публичного мероприятия;

(v) обеспечить в пределах своей компетенции совместно с организатором публичного мероприятия и уполномоченным представителем органа внутренних дел общественный порядок и безопасность граждан при проведении публичного мероприятия, а также оказание им при необходимости неотложной медицинской помощи...

1. В случае, если информация, содержащаяся в тексте уведомления о проведении публичного мероприятия, и иные данные дают основания предположить, что цели запланированного публичного мероприятия и формы его проведения не соответствуют положениям Конституции Российской Федерации и/или нарушают запреты, предусмотренные законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях или уголовным законодательством Российской Федерации, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления незамедлительно доводит до сведения организатора публичного мероприятия письменное мотивированное предупреждение о том, что организатор, а также иные участники публичного мероприятия в случае указанных несоответствия или нарушения при проведении такого мероприятия могут быть привлечены к ответственности в установленном порядке.

Статья 13. Права и обязанности уполномоченного представителя органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органа местного самоуправления

1. Уполномоченный представитель органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органа местного самоуправления имеет право:

(i) требовать от организатора публичного мероприятия соблюдения порядка его организации и проведения;

(ii) принимать решение о приостановлении или прекращении публичного мероприятия в порядке и по основаниям, предусмотренным настоящим Федеральным законом.

1. Уполномоченный представитель органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органа местного самоуправления обязан:

(i) присутствовать на публичном мероприятии;

(ii) оказывать организатору публичного мероприятия содействие в его проведении;

(iii) обеспечить совместно с организатором публичного мероприятия и уполномоченным представителем органа внутренних дел общественный порядок и безопасность граждан, а также соблюдение законности при его проведении.

Статья 14. Права и обязанности уполномоченного представителя органа внутренних дел

1. По предложению органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органа местного самоуправления начальник органа внутренних дел, в обслуживании которого находится территория (помещение), на которой планируется проведение публичного мероприятия, обязан назначить уполномоченного представителя органа внутренних дел в целях оказания организатору публичного мероприятия содействия в обеспечении общественного порядка и безопасности граждан. Назначение указанного представителя оформляется распоряжением начальника органа внутренних дел.
2. Уполномоченный представитель органа внутренних дел имеет право:

(i) требовать от организатора публичного мероприятия объявления о прекращении допуска граждан на публичное мероприятие и самостоятельно прекратить доступ граждан на него в случае нарушения предельной нормы заполняемости территории (помещения);

(ii) требовать от организатора и участников публичного мероприятия соблюдения порядка его организации и проведения;

(iii) по просьбе организатора публичного мероприятия удалять с места его проведения граждан, не выполняющих законных требований организатора публичного мероприятия.

1. Уполномоченный представитель органа внутренних дел обязан:

(i) оказывать содействие в проведении публичного мероприятия в пределах своей компетенции;

(ii) обеспечивать совместно с организатором публичного мероприятия и уполномоченным представителем органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органа местного самоуправления общественный порядок и безопасность граждан, а также соблюдение законности при его проведении.

Статья 15. Основания и порядок приостановления публичного мероприятия

1. Если во время проведения публичного мероприятия по вине его участников произошло нарушение правопорядка, не влекущее угрозы для жизни и здоровья участников, уполномоченный представитель органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органа местного самоуправления вправе потребовать от организатора публичного мероприятия самостоятельно или совместно с уполномоченным представителем органа внутренних дел устранить данное нарушение.
2. В случае невыполнения требования об устранении нарушения, указанного в части 1 настоящей статьи, уполномоченный представитель органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органа местного самоуправления вправе приостановить публичное мероприятие на время, установленное им для устранения нарушения. При устранении нарушения публичное мероприятие по согласованию между организатором и соответствующим уполномоченным представителем может быть продолжено.
3. Если нарушение не было устранено по истечении времени, установленного уполномоченным представителем органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органа местного самоуправления, то публичное мероприятие прекращается в порядке, предусмотренном статьей 17 настоящего Федерального закона.

Статья 16. Основания прекращения публичного мероприятия

Основаниями прекращения публичного мероприятия являются:

(i) создание реальной угрозы для жизни и здоровья граждан, а также для имущества физических или юридических лиц;

(ii) совершение участниками публичного мероприятия противоправных действий и умышленное нарушение организатором публичного мероприятия требований настоящего Федерального закона, касающихся порядка проведения публичного мероприятия.

Статья 17. Порядок прекращения публичного мероприятия

1. В случае принятия решения о прекращении публичного мероприятия уполномоченный представитель органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органа местного самоуправления:

(i) дает указание организатору публичного мероприятия прекратить публичное мероприятие, обосновав причину его прекращения, и в течение 24 часов оформляет данное указание письменно с вручением организатору публичного мероприятия;

(ii) устанавливает время для выполнения указания о прекращении публичного мероприятия;

(iii) в случае невыполнения организатором публичного мероприятия указания о его прекращении обращается непосредственно к участникам публичного мероприятия и устанавливает дополнительное время для выполнения указания о прекращении публичного мероприятия.

1. В случае невыполнения указания о прекращении публичного мероприятия сотрудники полиции принимают необходимые меры по прекращению мероприятия, действуя при этом в соответствии с законодательством Российской Федерации.
2. Порядок прекращения публичного мероприятия, предусмотренный частью 1 настоящей статьи, не применяется в случае возникновения массовых беспорядков, погромов, поджогов и в других случаях, требующих экстренных действий. В этих случаях прекращение публичного мероприятия осуществляется в соответствии с законодательством Российской Федерации".

78. Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает следующее:

"...Статья 212. Массовые беспорядки

1. Организация массовых беспорядков, сопровождающихся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением оружия, взрывных устройств, взрывчатых, отравляющих веществ и предметов, а также оказанием вооруженного сопротивления представителю власти -

наказывается лишением свободы на срок от четырех до десяти лет.

1. Участие в массовых беспорядках, предусмотренных частью первой настоящей статьи, -

наказывается лишением свободы на срок от трех до восьми лет.

1. Призывы к массовым беспорядкам, предусмотренным частью первой настоящей статьи или участию в них, а равно призывы к насилию над гражданами -

наказываются ограничением свободы на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок...

Статья 318. Применение насилия в отношении представителя власти

1. Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо угроза применения насилия в отношении представителя власти или его близких в связи с исполнением им или ею должностных обязанностей -

наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на срок до пяти лет...".

79. Соответствующие положения КоАП РФ, действовавшего в рассматриваемое время, предусматривали следующее:

"...Статья 19.3. Неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции...

Неповиновение законному распоряжению или требованию сотрудника полиции... в связи с исполнением ими обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а равно воспрепятствование исполнению ими служебных обязанностей -

влечет наложение административного штрафа в размере от пятисот до одной тысячи рублей или административный арест на срок до пятнадцати суток...

Статья 20.2. Нарушение установленного порядка организации либо проведения публичных собраний, митингов, демонстраций, шествий или пикетирования

1. Нарушение установленного порядка организации публичных собраний, митингов, демонстраций, шествий или пикетирования -

влечет наложение административного штрафа в размере от десяти до двадцати минимальных окладов, выплаченного организаторами.

1. Нарушение установленного порядка проведения публичных собраний, митингов, демонстраций, шествий или пикетирования -

влечет наложение административного штрафа в размере от одной до двух тысяч рублей для организаторов и от пятисот до одной тысячи рублей для участников мероприятия...

Статья 27.2. Доставление

1. Доставление, то есть принудительное препровождение физического лица... в целях составления протокола об административном правонарушении при невозможности его составления на месте выявления административного правонарушения, если составление протокола является обязательным, осуществляется:

1) должностными лицами органов внутренних дел (полиции)...

1. Доставление должно быть осуществлено в возможно короткий срок.
2. О доставлении составляется протокол либо делается соответствующая запись в протоколе об административном правонарушении или в протоколе об административном задержании. Копия протокола о доставлении вручается доставленному лицу по его или ее просьбе.

Статья 27.3. Административное задержание

1. Административное задержание, то есть кратковременное ограничение свободы физического лица, может быть применено в исключительных случаях, если это необходимо для обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела о предполагаемом административном правонарушении или исполнения по делу об административном правонарушении...
2. По просьбе задержанного лица о месте его нахождения уведомляются родственники, администрация по месту работы или учебы, а также защитник...
3. Задержанному лицу разъясняются его права и обязанности, предусмотренные настоящим Кодексом, о чем делается соответствующая запись в протоколе об административном задержании...

Статья 27.4. Протокол об административном задержании

1. Об административном задержании составляется протокол...
2. ...Копия протокола об административном задержании вручается задержанному лицу по его просьбе.

Статья 27.5. Сроки административного задержания

1. Срок административного задержания не должен превышать три часа, за исключением случаев, предусмотренных частями 2 и 3 настоящей статьи.
2. Лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, посягающем на установленный режим пересечения Государственной границы Российской Федерации... может быть подвергнуто административному задержанию на срок не более 48 часов.
3. Лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, влекущем в качестве одной из мер наказания административный арест, может быть подвергнуто административному задержанию на срок не более 48 часов.
4. Срок административного задержания [лица] исчисляется с момента доставления в соответствии со статьей 27.2 в [органы внутренних дел], а лица, находящегося в состоянии алкогольного опьянения, со времени его вытрезвления...".

III. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

80. Руководящие принципы по свободе мирных собраний, принятые Венецианской комиссией на ее 83-м пленарном заседании (г. Венеция, 4 июня 2010 г.), предусматривают следующее:

"Раздел A. Руководящие принципы по свободе мирных собраний

1. Свобода мирных собраний

...Защите подлежат только мирные собрания.

Собрание следует определять как мирное, если его организаторы имеют мирные намерения и проведение собрания носит ненасильственный характер. Термин "мирное" следует распространить на такое поведение, которое может раздражать или обижать других лиц, и даже на поведение, которое временно препятствует, затрудняет, создает помехи действиям третьих лиц...

1. Применение законодательства о свободе мирных собраний

5.1. Предварительное планирование мероприятия совместно с сотрудниками правоохранительных органов.

Там, где это возможно, и особенно в случае собраний с большим количеством участников или собраний по вопросам, вызывающим разногласия в обществе, рекомендуется, чтобы до проведения мероприятия организатор обсудил с сотрудниками правоохранительных органов меры по обеспечению общественной безопасности, которые должны быть подготовлены до мероприятия. Обсуждаться могут такие вопросы, как, например, расстановка сотрудников правоохранительных органов, функции распорядителей на собрании, а также характер действий полиции по поддержанию порядка...

5.3. Подход к охране порядка во время собраний с позиций прав человека.

Действия по охране порядка при проведении собраний должны соответствовать принципам прав человека: законности, необходимости, соразмерности и недискриминации, - и должны соответствовать действующим нормам в области прав человека. В частности, государства имеют позитивную обязанность принимать необходимые разумные меры, позволяющие проводить мирные собрания без опасений, что их участники могут подвергнуться физическому насилию. Сотрудники правоохранительных органов должны также защищать участников мирного собрания от любого лица или группы лиц (в том числе от агентов-провокаторов и несогласных с демонстрантами), которые пытаются каким-либо способом сорвать данное собрание или затруднить его проведение.

5.4. Использование переговоров и/или посредничества для разрешения споров.

Если в ходе собрания возникает конфликтная ситуация или спор иного рода, то переговоры или посредничество для ведения диалога могут оказаться хорошим средством для достижения приемлемого решения. Такого рода диалог, хотя не всегда успешный, может являться превентивным средством, помогающим избежать эскалации конфликта, введения произвольных или ненужных ограничений либо применения насилия...

Раздел B. Пояснительная записка

1. ...В целях руководящих принципов термин "собрание" означает намеренное и временное присутствие группы лиц в общественном месте с целью выражения общих интересов...
2. Вопрос о том, с какого момента собрание уже не может рассматриваться как временное присутствие (тем самым выходя за пределы той степени толерантности, которая в качестве презумпции должна предоставляться органами власти всем мирным собраниям), должен решаться в каждом конкретном случае с учетом обстоятельств... В тех случаях, когда собрание не приводит к неудобствам для других лиц или приводит к незначительным неудобствам, органы власти должны соразмерно использовать менее строгий критерий понятия "временное"... термин "временное" не должен исключать возведение протестных лагерей и других временных конструкций...

Мирные и немирные собрания

25. Мирные собрания. Лишь мирные собрания подлежат защите в рамках права на свободу собраний...

26. Термин "мирное" следует распространить на поведение, которое может раздражать или оскорблять лиц, не согласных с поддерживаемыми данным собранием идеями или заявлениями, и даже на поведение, которое направлено на намеренное воспрепятствование или создание помех действиям третьих лиц. Таким образом, собрание, связанное исключительно с пассивным сопротивлением, следует признать "мирным"...

28. Если собрание удовлетворяет указанному основному критерию мирного характера собраний, это приводит к возникновению позитивных обязательств у органов власти, связанных с правом на свободу мирных собраний... Следует отметить, что собрания, которые на первый взгляд удовлетворяют критерию "мирных" (и, таким образом, при отсутствии доказательств и пользу противного, заслуживают защиты) все же могут быть законным образом ограничены на основании положений об охране общественного порядка и на других законных основаниях...

Законность

38. Для большей определенности любые ограничения, наложенные на собрание до его проведения, надлежит оформлять в письменном виде и направлять этот документ организаторам мероприятия в разумные сроки [см. § 135 настоящего Постановления]. Кроме того, соответствующие органы власти обязаны обеспечить, чтобы любые ограничения, налагаемые во время мероприятия, находились в полном соответствии с законом и не противоречили сложившейся судебной практике. В заключение после проведения собрания не допускается применение каких-либо не предусмотренных законом санкций и наказаний...

Виды основных ограничений

95. Является ли поведение намеренным подстрекательством к насилию - это неизбежный вопрос, который должен быть рассмотрен применительно к конкретным обстоятельствам... Некоторые трудности возникают в том случае, когда высказывание касается противоправной деятельности, или когда оно может быть истолковано как подстрекающее других к совершению ненасильственных, но противоправных действий. Выражение поддержки противоправным действиям во многих случаях можно отличить от поведения, нарушающего общественный порядок, поэтому к нему не следует применять ограничения, связанные с необходимостью охраны общественного порядка. Критерием вновь должно быть наличие неизбежной угрозы применения насилия...

96. ...Использование [оскорбительных] высказываний участниками собрания само по себе необязательно является оправданием прекращения мероприятия, и правоохранительные органы должны принять меры (такие как задержание) только в отношении конкретных причастных лиц (либо во время проведения мероприятия, либо после него)...

Ограничения, налагаемые на собрания

108. Роль сотрудников полиции или других правоохранительных органов во время собрания зачастую сводится к применению каких-либо предварительных ограничений, введенных в виде составленного в письменной форме решения уполномоченного органа. Сотрудники правоохранительных органов не должны вводить дополнительных ограничений, если только эти ограничения не являются абсолютно необходимыми с учетом явно изменившихся обстоятельств. Однако в некоторых случаях ситуация на месте может обостриться (участники могут перейти к насильственным действиям или подстрекать к ним), и властям, возможно, потребуется принять дополнительные меры для обеспечения надлежащей защиты других соответствующих интересов. Как и в случае с предварительными ограничениями, для применения которых необходимо предъявить наличие достаточных оснований, их введение во время собрания также требует строгого обоснования. Простых подозрений будет недостаточно, и причины введения ограничений обязательно должны быть соответствующими и достаточными. В таких обстоятельствах было бы целесообразным, чтобы другие гражданские власти (такие как администрация Уполномоченного по правам человека) были наделены надзорными функциями в отношении действий полиции, а сотрудники правоохранительных органов были бы подотчетны какому-либо независимому органу. Кроме того... чрезмерно широкие дискреционные полномочия, предоставленные правоохранительным органам, могут привести к нарушению принципа законности, поскольку создают условия для произвола. Задержание участников во время собрания (на основании совершения ими административных, уголовных или иных правонарушений) должно иметь очень веское обоснование, принимая во внимание право на свободу и личную неприкосновенность, а также тот факт, что вмешательства в свободу собраний неизбежно связаны со временем. Задержание следует применять только в наиболее сложных ситуациях, когда неприменение этой меры может привести к совершению тяжких уголовных преступлений...

Процесс принятия решений и проверка их обоснованности

132. Административный орган... должен проводить честную и объективную оценку всей имеющейся информации, чтобы определить, сумеют ли организаторы и участники заявленного собрания обеспечить его мирное проведение, а также выяснить, не приведет ли данное мероприятие к ограничению прав и свобод других лиц, которые в нем не принимают участия. В процессе принятия таких решений может оказаться необходимым организовать встречу с организатором мероприятия и с другими заинтересованными сторонами.

133. Административный орган должен также обеспечить, чтобы все вызывающие обеспокоенность проблемы были доведены до сведения организаторов мероприятия, а им, в свою очередь, следует предоставить возможность их устранить. Это особенно важно в случае, если возникшие проблемы будут затем использованы для введения ограничений на данное мероприятие. Предоставление такой информации организаторам дает им возможность решить эти проблемы, тем самым снижая риск возникновения беспорядков и помогая выстроить отношения между организаторами и властями на основе сотрудничества, а не конфронтации.

134. Организаторы собрания, соответствующие уполномоченные органы, сотрудники правоохранительных органов и другие стороны, чьи права могут быть затронуты в ходе проведения собрания, должны предпринять все возможные усилия для достижения взаимоприемлемого соглашения о времени, месте и порядке проведения собрания. Однако, если достижение такого соглашение невозможно и нет никакого очевидного решения, ведение переговоров и привлечение посредника могут помочь своевременно достичь соглашения. Подлинный диалог между соответствующими сторонами зачастую может привести к более удовлетворительному результату для всех участников, чем формальное обращение к закону. Лица или организации, не связанные ни с государством, ни с организатором, как правило, наилучшим образом способствуют переговорам и выполняют функции посредников. Присутствие юридических представителей сторон также может оказать содействие и способствовать обмену мнениями между организатором собрания и правоохранительными органами. Как правило, подобный диалог оказывается самым результативным средством для установления доверия между сторонами, если он был начат при первой же возможности. Хотя переговоры не всегда приносят положительный результат, тем не менее они выполняют профилактическую функцию и помогают избежать эскалации конфликта или введения произвольных или ненужных ограничений.

135. О любых ограничениях, наложенных на собрание, следует незамедлительно сообщать в письменной форме его организаторам с кратким объяснением причины по каждому ограничению (отмечая, что это объяснение должно соответствовать допустимым основаниям, закрепленным в законодательстве о правах человека, а также их толкованию соответствующими судебными органами). Бремя доказывания должно возлагаться на административный орган, которому надлежит доказать, что наложенные ограничения являются в данных обстоятельствах обоснованными. Такие решения следует также направлять организатору в разумные сроки, то есть с достаточным запасом времени до даты предполагаемого мероприятия с тем, чтобы это решение можно было оспорить в независимом органе по рассмотрению споров или в суде до указанной даты проведения мероприятия.

136. Административный орган должен опубликовать свои решения, чтобы обеспечить обществу доступ к достоверной информации о проводимых мероприятиях. Это может быть сделано, например, посредством размещения данных решений на специальном сайте...

1. Охрана порядка во время публичных собраний

...147. Власти государств обязаны обеспечить, чтобы сотрудники правоохранительных органов прошли соответствующую подготовку в области поддержания порядка во время публичных собраний. Необходимо, чтобы в ходе такой подготовки они приобретали навыки, помогающие предупредить эскалацию насилия и погасить конфликт, а также навыки "мягкого воздействия", такие как переговоры и посредничество...

149. Представители правоохранительных органов должны эффективно взаимодействовать с организаторами собрания: [сотрудники правоохранительных органов] должны стараться понятным образом информировать собравшихся с целью снизить риск эскалации конфликта... Кроме того, необходимо наличие специального контактного центра в правоохранительных органах, в который протестующие могут обратиться до начала или во время проведения собрания. Информация о контактном центре должна быть общедоступна...

150. Операция по охране порядка должна проходить "без сюрпризов"; сотрудники правоохранительных органов должны предоставить собравшимся людям время для реакции каждого человека на ситуацию, с которой они столкнулись, а также на любые предупреждения или отданные им распоряжения...

157. Использование посредничества или переговорного процесса для снижения напряженности во время собрания: если в ходе собрания возникает противостояние или спор, то средствами для достижения приемлемого решения могут стать переговоры или помощь посредников...

159. Сотрудникам правоохранительных органов следует проводить различие между участниками мирного мероприятия и участниками мероприятия, носящего немирный характер: ни единичные проявления насилия, ни насильственные действия некоторых участников в ходе демонстрации сами по себе не являются достаточными основаниями для наложения широких ограничений на участников в ходе мирного собрания... Поэтому в случае задержания участников или (в крайнем случае) применения насилия при разгоне собрания сотрудникам правоохранительных органов не следует относиться к собравшимся как однородной массе...

164. Охрана порядка во время мирных собраний, перерастающих в немирные: собрания могут превратиться из мирных в немирные и таким образом лишиться права на защиту, предусмотренного законодательством о правах человека... Следовательно, данное собрание может быть прекращено с применением соразмерных действий. Однако применение насилия со стороны небольшой группы участников собрания (включая подстрекательские высказывания) автоматически не превращает мирное во всех других отношениях собрание в немирное, и поэтому любое вмешательство должно быть направлено на нейтрализацию конкретных участников, а не на прекращение всего мероприятия.

165. Разгон собраний: правоохранительным органам не следует прибегать к разгону собраний, если они проходят мирно. Разгон собраний должен быть самой крайней мерой и должен регулироваться установленными правилами, согласующимися с международными нормами. Такие правила необязательно включать в законодательство, но их следует оформить в виде руководства для внутригосударственных правоохранительных органов, а в законодательстве следует предусмотреть требование о разработке подобного руководства. В руководстве должны быть указаны обстоятельства, которые предусматривают разгон собраний, а также лица, уполномоченные отдавать приказ о разгоне (например, только сотрудники полиции не ниже определенного ранга).

166. Разгон не следует проводить до тех пор, пока сотрудники правоохранительных органов не предприняли все разумные меры по содействию и защите собрания от причинения вреда (включая, например, усмирение враждебно настроенных участников, которые угрожали применением насилия), а также если существует прямая угроза применения насилия...

167. Следовательно, разгон собрания не следует применять, когда имеют место насильственные действия со стороны небольшой группы участников собрания. В таких обстоятельствах действия должны предприниматься в отношении конкретных лиц. Аналогичным образом, если на проходящее мирно собрание проникают "агенты-провокаторы", власти должны предпринять соответствующие действия для удаления "агентов-провокаторов", а не прекращать досрочно или разгонять собрания, или объявлять его незаконным...

168. Если разгон собрания представляется необходимым, организатор собрания и его участники должны быть четко и громко информированы об этом еще до какого-либо вмешательства со стороны сотрудников правоохранительных органов. Участникам следует предоставить достаточно времени для того, чтобы они добровольно разошлись. Только в том случае, если участники не расходятся, следует вмешаться сотрудникам правоохранительных органов".

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 11 КОНВЕНЦИИ

81. Заявитель жаловался на нарушение его права на свободу мирных собраний. Он жаловался, в частности, на дезорганизующие меры безопасности, осуществлявшиеся на месте проведения митинга на Болотной площади, на досрочное прекращение собрания и на свое задержание и последующее признание его виновным в совершении административного правонарушения. Он ссылался на статью 11 Конвенции, которая гласит:

"1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.

1. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений на осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции или административных органов государств".

A. ПРИЕМЛЕМОСТЬ ЖАЛОБЫ

82. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что она не является неприемлемой и по другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. СУЩЕСТВО ЖАЛОБЫ

1. Доводы сторон

(a) Власти Российской Федерации

83. Власти Российской Федерации утверждали, что они действовали законно и обоснованно при подготовке публичного собрания 6 мая 2012 г., во время проведения мероприятия и при оценке необходимости и мер для его прекращения в момент, когда оно перестало быть мирным. Они отметили, что власти г. Москвы и организаторы мероприятия выработали условия проведения публичного собрания в ходе обмена письмами, а также во время личной встречи на рабочем заседании 4 мая 2012 г. Тем не менее сотрудники полиции заподозрили протестующих в намерении действовать в нарушение согласованных договоренностей, и 5 мая 2012 г. в связи с этим прокуратура направила организаторам предупреждение. В то же время полиция разработала детальный план по обеспечению безопасности, предусматривавший необходимые меры безопасности (см. § 16 настоящего Постановления).

84. Власти Российской Федерации также утверждали, что беспорядки на Болотной площади произошли, когда некоторые из организаторов и участников отказались следовать выработанному плану и попытались прорваться за пределы согласованной зоны проведения митинга. Они игнорировали распоряжения сотрудников полиции пройти к указанному месту проведения митинга на Болотной площади, даже когда это возможно было сделать, и устроили "сидячую забастовку", что привело к дракам и беспорядкам. Согласно утверждениям властей Российской Федерации два депутата Государственной Думы, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации и член Общественной палаты Российской Федерации поддержали требования сотрудников полиции и пытались убедить протестующих следовать согласованному плану, но безрезультатно. Затем, в 18.00, один из организаторов, действуя по просьбе сотрудников полиции, объявил о досрочном прекращении митинга. С 17.58 до 19.00 несколько протестующих попытались прорвать оцепление полиции и бросали в сотрудников полиции различные предметы. С 18.00 до 21.00 полиция заставила протестующих поэтапно покинуть место проведения митинга и задержала тех, кто оказывал самое активное сопротивление. Власти Российской Федерации считали, что вмешательство полиции было оправданным, поскольку собрание перестало быть "мирным" по смыслу статьи 11 Конвенции. При разгоне протестующих сотрудники полиции не прибегали к применению чрезмерной физической силы: использовались только полицейские дубинки, действия производились лишь в отношении наиболее агрессивно настроенных правонарушителей, ни слезоточивый газ, ни дымовые шашки не применялись.

85. Власти Российской Федерации также подтвердили, что рассматриваемые обстоятельства стали предметом крупномасштабной внутренней проверки, результатом которой стали судебное преследование и привлечение к уголовной ответственности организаторов массовых беспорядков (см. § 63 настоящего Постановления) и тех, кто совершил насильственные действия в отношении сотрудников полиции (см. §§ 53 - 60 и 65 настоящего Постановления). Кроме того, власти Российской Федерации ссылались на два постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с предполагаемым проявлением жестокости сотрудниками полиции (см. §§ 52 и 61 настоящего Постановления). Они полагали, что в целом установление фактов и их оценка внутригосударственными следственными и судебными органами были проведены правильно и в полном объеме.

86. Что касается конкретных обстоятельств дела, власти Российской Федерации утверждали, что заявитель понес наказание за неподчинение распоряжениям сотрудников полиции покинуть место публичного собрания в конце санкционированного митинга. Они настаивали на том, что он был задержан в 20.30 и доставлен в отдел внутренних дел, где находился в ожидании административного производства, и впоследствии был осужден за неисполнение законного требования сотрудников полиции в соответствии со статьей 19.3 КоАП РФ.

87. Власти Российской Федерации отмечали, что обвинения, выдвинутые в отношении заявителя, являлись следствием конкретного акта неповиновения, совершенного после разгона митинга, и в любом случае после истечения санкционированного для проведения мероприятия времени, а не следствием его несогласия с решением о досрочном прекращении собрания. Власти Российской Федерации полагали, что не было какого-либо вмешательства в осуществление права заявителя на свободу мирных собраний и что назначенное ему наказание, административный арест на 15 суток, не являлось несоразмерным, поскольку он ранее был осужден за аналогичное правонарушение.

88. Власти Российской Федерации пришли к выводу о том, что как общие меры, предпринятые в отношении собрания в целом, так и отдельные меры в отношении лично заявителя были оправданы в соответствии с пунктом 2 статьи 11 Конвенции. Власти Российской Федерации считали, что эти меры соответствовали внутригосударственному законодательству, были необходимы "в целях предотвращения беспорядков или преступлений", а также "для защиты прав и свобод других лиц" и были строго пропорциональными.

(b) Заявитель

89. Заявитель настаивал на том, что ему не позволили принять участие в санкционированном публичном собрании. Во-первых, он утверждал, что силовые меры по сдерживанию толпы вызвали напряженность между протестующими и сотрудниками полиции, что привело к нескольким отдельным стычкам, которые использовались в качестве предлога для прекращения и разгона митинга. Во-вторых, он указывал, что не было сделано четкого объявления о прекращении митинга и что вследствие общей неразберихи он остался на месте проведения митинга до своего задержания. Он оспаривал совершение им акта неповиновения, который был вменен ему в вину.

90. Что касается общих мер, заявитель отметил, во-первых, что ограничения, внесенные в план полиции по обеспечению безопасности, были направлены не на обеспечение мирного проведения собрания, а на его подавление. Во-вторых, он утверждал, что власти в одностороннем порядке изменили первоначальный план митинга, не поставив в известность организаторов или общественность. Он отмечал, что ограничение зоны проведения митинга не преследовало иной цели, кроме принятия превентивных мер в связи с подозрением, что в сквере могли быть установлены палатки. Вместо того, чтобы служить цели предотвращения массовых беспорядков, это ограничение привело к появлению затора на входе к месту проведения митинга и вызвало напряженность, которая привела к спонтанной "сидячей забастовке" нескольких участников, в том числе организаторов. Кроме того, в связи с возникновением напряженности власти не связались с организаторами митинга и не содействовали мирному сотрудничеству.

91. Заявитель также утверждал, что власти не смогли надлежащим образом информировать демонстрантов о прекращении митинга и требовании полиции разойтись. Он не был осведомлен о решении прекратить собрание, и для него это не было очевидным, поскольку он не видел каких-либо столкновений. Он отметил, что в соответствии с внутригосударственным законодательством прежде, чем прекратить мероприятие, сотрудники полиции были обязаны прежде всего приостановить его проведение и предоставить организаторам время для устранения каких-либо нарушений. В любом случае он отрицал тот факт, что собрание перестало быть мирным, несмотря на многочисленные случаи столкновения с сотрудниками полиции. Каких-либо столкновений не происходило перед сценой, внутри зоны, согласованной для проведения митинга. В целом он считал, что реакция со стороны сотрудников полиции была нескоординированной и несоразмерной, а также что она привела к эскалации напряженности, а не к разрешению ситуации. Большое количество сотрудников полиции, чрезмерные меры контроля за поведением толпы, задействованные на месте проведения собрания, должны были позволить властям обеспечить мирное проведение митинга, но вместо этого они приняли решение о его прекращении. В подтверждение своих утверждений заявитель ссылался на экспертное заключение (см. §§ 49 et seq. <1> настоящего Постановления).

---------------------------------

<1> Et seq. (лат.) - от лат. et sequitir, и последующие (примеч. переводчика).

92. Что касается его собственного задержания, заявитель утверждал, что он являлся мирным участником санкционированного публичного собрания. Он указывал, что, вопреки утверждениям властей Российской Федерации, его задержали в 19.00, еще во время проведения санкционированного собрания, когда сотрудники полиции освобождали сцену от митингующих после досрочного прекращения мероприятия. До его задержания сотрудники полиции не обращались к нему с предупреждениями и не отдавали распоряжений, которые бы он игнорировал. Кроме того, он не создавал помех для движения автотранспорта, поскольку движение было приостановлено на время проведения собрания, и не совершал каких-либо противоправных действий. Он полагал, что был задержан только в связи с присутствием на месте проведения митинга для того, чтобы отбить желание у него и у других протестующих участвовать в митингах оппозиции. Он также жаловался, что внутригосударственные суды не приняли во внимание его доводы и доказательства его невиновности и назначили самое суровое возможное наказание. В целом он считал свое задержание и последующее обвинение незаконными, не преследовавшими законную цель и не являвшимися необходимыми в демократическом обществе и, таким образом, нарушившими статью 11 Конвенции.

1. Мнение Европейского Суда

(a) Общие принципы

93. Право на свободу собраний, одно из основополагающих прав в демократическом обществе, подвержено ряду ограничений, которые должны толковаться ограничительно, а необходимость применения каких-либо ограничений должна быть строго аргументирована. При рассмотрении вопроса о том, могут ли ограничения, наложенные на гарантированные Конвенцией права и свободы, считаться "необходимыми в демократическом обществе", Договаривающиеся Стороны пользуются определенной, но не неограниченной свободой усмотрения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Баррако против Франции" (Barraco v. France) от 5 марта 2009 г., жалоба N 31684, § 42). В любом случае окончательное решение о сопоставимости ограничений с требованиями Конвенции выносится Европейским Судом с проведением оценки обстоятельств конкретного дела (см. Решение Европейского Суда по делу "Османи и другие против Македонии" (Osmani and Others v. The former Yugoslav Republic of Macedonia) от 11 октября 2001 г., жалоба N 50841/99, и Постановление Европейского Суда по делу "Галстян против Армении" (Galstyan v. Armenia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 26986/03, § 114).

94. Когда Европейский Суд рассматривает дело, его задача заключается не в том, чтобы заменить решение соответствующих внутригосударственных властей своим собственным мнением, а в рассмотрении в соответствии со статьей 11 Конвенции решений, которые приняли власти. Это не означает, что Европейский Суд должен ограничиться установлением того, осуществляло ли государство свою свободу усмотрения разумно, тщательно и добросовестно. Европейский Суд должен рассмотреть обжалуемое вмешательство в свете дела в целом и определить после того, как было установлено, что решение преследовало "законную цель", отвечало ли оно "насущной социальной необходимости", и, в частности, было ли оно пропорционально преследуемой цели, и являлись ли доводы, приведенные внутригосударственными властями для оправдания вмешательства, "относящимися к делу и достаточными" (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Костер против Соединенного Королевства" (Coster v. United Kingdom) от 18 января 2001 г., жалоба N 24876/94, § 104, Постановление Европейского Суда по делу "Ашугян против Армении" (Achouguian v. Armenia) от 17 июля 2008 г., жалоба N 33268/03, § 89, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "S. и Марпер против Соединенного Королевства" (S. and Marper v. United Kingdom) жалобы N 30562/04 и 30566/04, ECHR 2008, § 101, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Баррако против Франции", § 42, и Постановление Европейского Суда по делу "Каспаров и другие против Российской Федерации" (Kasparov and Others v. Russia) от 3 октября 2013 г., жалоба N 21613/07 <2>, § 86). При этом Европейский Суд обязан убедиться в том, что внутригосударственные власти применили нормы, которые соответствовали принципам, закрепленным в статье 11 Конвенции, и, кроме того, что свои решения они основывали на надлежащей оценке соответствующих фактов (см. Решение Европейского Суда по делу "Рай и Эванс против Соединенного Королевства" (Rai and Evans v. United Kingdom) от 17 ноября 2009 г., жалобы N 26258/07 и 26255/07, и Постановление Европейского Суда по делу "Гюн и другие против Турции" (Gun and Others v. Turkey) от 18 июня 2013 г., жалоба N 8029/07, § 75, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гергер против Турции" (Gerger v. Turkey) от 8 июля 1999 г., жалоба N 24919/94, § 46, и Постановление Европейского Суда по делу "Объединенная коммунистическая партия Турции и другие против Турции" (United Communist Party of Turkey and Others v. Turkey) от 30 января 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-I, § 47).

--------------------------------

<2> См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 8 (примеч. редактора).

95. Защита личных мнений и свободы их выражения, обеспечиваемая статьей 10 Конвенции, является одной из целей свободы мирных собраний, она закреплена статьей 11 Конвенции. Все время должен устанавливаться баланс между законными целями, указанными в пункте 2 статьи 11 Конвенции, и правом на свободу выражения мнения посредством слова, жеста или даже молчания людьми, собравшимися на улицах или в других общественных местах (см. Постановление Европейского Суда по делу "Эзелин против Франции" (Ezelin v. France) от 26 апреля 1991 г., Series A N 202, §§ 37 и 52, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Баррако против Франции", § 27, Постановление Европейского Суда по делу "Фабер против Венгрии" (Faber v. Hungary) от 24 июля 2012 г., жалоба N 40721/08 <1>, § 41, и Постановление Европейского Суда по делу "Тараненко против Российской Федерации" (Taranenko v. Russia) от 15 мая 2014 г., жалоба N 19554/05 <2>, § 65).

--------------------------------

<1> См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 8 (примеч. редактора).

<2> См.: там же. 2014. N 9 (примеч. редактора).

96. Договаривающиеся Стороны должны воздерживаться от наложения необоснованных косвенных ограничений на право на свободу мирных собраний. Кроме того, могут существовать позитивные обязательства по обеспечению эффективного осуществления этого права (см. Постановление Европейского Суда по делу "Оя Атаман против Турции" (Oya Ataman v. Turkey), жалоба N 74552/01, ECHR 2006-XIII, § 36). Хотя государства обязаны принимать разумные и надлежащие меры для обеспечения мирного проведения санкционированных демонстраций и безопасности всех граждан, они не могут дать абсолютных гарантий в этом отношении, хотя и имеют широкую свободу усмотрения при выборе используемых мер. В этой части обязательство, которое на них налагается в соответствии со статьей 11 Конвенции, является обязательством принятия определенных мер, а не достижения результатов (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Джулиани и Гаджио против Италии" (Giuliani and Gaggio v. Italy) жалоба N 23458/02, ECHR 2011 (извлечения), § 251, а также Постановление Европейского Суда по делу "Платформа "Врачи за жизнь" против Австрии" (Plattform "Arzte fur das Leben" v. Austria) от 21 июня 1988 г., Series A, N 139, § 34, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Оя Атаман против Турции", § 35, и Постановление Европейского Суда по делу "Протопапа против Турции" (Protopapa v. Turkey) от 24 февраля 2009 г., жалоба N 16084/90, § 108). В частности, государство обязано для обеспечения мирного проведения публичного мероприятия принять соответствующие превентивные меры безопасности, такие как присутствие на месте проведения демонстраций служб первой медицинской помощи и регулирование движения автотранспорта таким образом, чтобы свести к минимуму перебои в работе автотранспорта (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Оя Атаман против Турции" (Oya Ataman v. Turkey), § 39, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудревичиус и другие против Литвы" (Kudrevi ius and Others v. Lithuania) от 15 октября 2015 г., жалоба N 37553/05, §§ 158 - 160).

97. Более того, органам государственной власти важно проявить надлежащую степень терпимости по отношению к мирным собраниям, даже в отношении несанкционированных собраний, если не лишать гарантированную статьей 11 Конвенции свободу мирных собраний ее истинного смысла (см. §§ 37 и 39 настоящего Постановления). Пределы терпимости, ожидаемой в отношении стихийных собраний, зависят от конкретных обстоятельств, в том числе от продолжительности и степени общественного возмущения, приведшего к собранию, и тем, была ли его участникам предоставлена достаточная возможность выразить свои мнения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сисс против Франции" (Cisse v. France), жалоба N 51346/99, ECHR 2002-III, §§ 51 - 52, Постановление Европейского Суда по делу "Ева Мольнар против Венгрии" (Eva Molnar v. Hungary) от 7 ноября 2008 г., жалоба N 10346/05, §§ 42 - 43, Постановление Европейского Суда по делу "Навальный и Яшин против Российской Федерации" (Navalnyy and Yashin v. Russia) от 4 декабря 2014 г., жалоба N 76204/11 <3>, §§ 63 - 64, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудревичиус и другие против Литвы", §§ 155 - 117 и 176 - 177).

--------------------------------

<3> См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 1 (примеч. редактора).

98. С другой стороны, в случае совершения демонстрантами актов насилия вмешательство в право на свободу мирных собраний в принципе является оправданным для предотвращения беспорядков или преступлений, а также для защиты прав и свобод других лиц (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Джулиани и Гаджио против Италии", § 251). Гарантии статьи 11 Конвенции не распространяются на собрания, организаторы и участники которых имеют намерения, связанные с насилием, подстрекают к насилию или в иной форме отрицают основы "демократического общества" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Станков и Объединенная македонская организация "Илинден" против Болгарии" (Stankov and the United Macedonian Organization Ilinden v. Bulgaria), жалобы N 29221/95 и 29225/95, ECHR 2001-IX, § 77, Постановление Европейского Суда по делу "Объединенная македонская организация "Илинден" и Иванов против Болгарии" (The United Macedonian Organization Ilinden and Ivanov v. Bulgaria) от 20 октября 2005 г., жалоба N 44079/98, § 99, Постановление Европейского Суда по делу "Сергей Кузнецов против Российской Федерации" (Sergey Kuznetsov v. Russia) от 23 октября 2008 г., жалоба N 10877/04 <1>, § 45, Постановление Европейского Суда по делу "Алексеев против Российской Федерации" (Alekseyev v. Russia) от 21 октября 2010 г., жалобы N 4916/07, 25924/08 и 14599/09 <2>, § 80, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Фабер против Венгрии", § 37, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гюн и другие против Турции", § 70). Бремя доказывания насильственных намерений организаторов демонстрации возлагается на власти (см. Постановление Европейского Суда по делу "Христианско-демократическая народная партия против Республики Молдова (N 2)" (Christian Democratic People's Party v. Moldova) (N 2) от 2 февраля 2010 г., жалоба N 25196/04, § 23).

--------------------------------

<1> См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2009. N 10 (примеч. редактора).

<2> См.: там же. 2011. N 11 (примеч. редактора).

99. В любом случае лицо не перестает пользоваться правом на свободу мирных собраний в результате единичной вспышки насилия или иных наказуемых действий, совершенных иными лицами в ходе демонстрации, если данное лицо сохраняет мирный характер своих намерений или поведения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эзилен против Франции", § 53, Решение Европейского Суда по делу "Зилиберберг против Республики Молдова" (Ziliberberg v. Moldova) от 4 мая 2004 г., жалоба N 61821/00, и Постановление Европейского Суда по делу "Примов и другие против Российской Федерации" (Primov and Others v. Russia) от 12 июня 2012 г., жалоба N 17391/06 <3>, § 155). Даже если имеется реальная угроза того, что публичное собрание приведет к беспорядкам вследствие событий, находящихся вне контроля его организаторов, подобное собрание только по этой причине не перестает относиться к сфере действия пункта 1 статьи 11 Конвенции, а любое ограничение, налагаемое на такое собрание, должно соответствовать требованиям пункта 2 указанного положения Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Швабе и M.G. против Германии" (Schwabe and M.G. v. Germany), жалобы N 8080/08 и 8577/08, ECHR 2011, § 92).

--------------------------------

<3> См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 9 (примеч. редактора).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

100. Заявитель жаловался на нарушение его права на свободу мирных собраний, ссылаясь на меры, предпринятые в отношении собрания в целом, и конкретные меры, принятые против него лично. Он утверждал, что меры контролирования поведения толпы, осуществлявшиеся сотрудниками полиции на Болотной площади, фактически спровоцировали конфронтацию между протестующими и сотрудниками полиции, и впоследствии полиция использовала данный инцидент в качестве предлога для досрочного прекращения митинга и его разгона. Кроме того, он утверждал, что власти с самого начала имели намерение прекратить мероприятие с целью не поощрять уличные протесты и политическое инакомыслие. Он утверждал, что его собственное задержание на месте проведения митинга, содержание под стражей до суда и последующее обвинение в совершении административного правонарушения были произвольными и необоснованными.

101. Европейский Суд отмечает, что, хотя первая часть жалоб заявителя касалась в некоторой степени общей ситуации, очевидно, что эти общие события имели непосредственное влияние на состояние дел заявителя и его права, гарантированные статьей 11 Конвенции. Заявитель прибыл на место проведения публичного мероприятия с намерением принять участие в митинге, однако это оказалось невозможно, поскольку митинг был прекращен и затем отменен, а главные лидеры были задержаны. Данная жалоба отличается от жалоб в связи с последующим задержанием самого заявителя и содержанием его под стражей, поданных также в соответствии со статьей 11 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд определил два вопроса в жалобах заявителя и рассмотрит каждый из них в отдельности.

(i) Обязательство обеспечить мирное проведение собрания

102. Европейский Суд отмечает, что принятие мер безопасности в ходе публичного собрания является, с одной стороны, ограничением осуществления права на свободу собраний, а, с другой стороны, оно также является частью позитивных обязательств властей по обеспечению мирного проведения собрания и безопасности всех граждан (см. правоприменительную практику, приведенную в § 96 настоящего Постановления). Европейский Суд начнет свое рассмотрение с вопроса о том, приняли ли власти все разумные меры для мирного проведения митинга на Болотной площади. Европейский Суд отмечает, что стороны пришли к согласию относительно существенных обстоятельств противостояния на Малом Каменном мосту между лидерами собрания и сотрудниками полиции, сопровождавшегося столкновениями с применением насилия, последующего прекращения митинга и его разгона. Они сошлись во мнении относительно срока и последовательности событий, установленных внутригосударственными судами, но разошлись по вопросу их субъективной оценки, причинно-следственных связей и правового толкования. В частности, они разошлись во мнении по вопросу о том, было ли изменено санкционированное место проведения митинга, вызвали ли действия властей или, по крайней мере, способствовали ли они возникновению противостояния, а также оправдывал ли масштаб беспорядков решение о прекращении мероприятия и его разгон полицией.

103. Согласно официальной версии 6 мая 2012 г. на Болотной площади произошли массовые беспорядки. Власти Российской Федерации утверждали, что в этот день организаторы собрания намеревались пройти шествием за пределы согласованной территории, установить протестный лагерь и, возможно, провести несанкционированный митинг возле Кремля. Когда они были оттеснены оцеплением полиции, организаторы призвали участников к сидячей забастовке и подстрекали к стычкам с сотрудниками полиции, стоявшими в оцеплении. В сложившихся обстоятельствах у сотрудников полиции не было иного выбора, кроме как прекратить собрание, порядок проведения которого был уже окончательно нарушен, и задержать наиболее активных правонарушителей.

104. Лидеры собрания, напротив, обвинили власти в том, что они выставили оцепление на демонстрации таким образом, что конфронтация должна была стать неизбежной, и так, что мирное собрание могло быть представлено как агрессивная толпа, к которой необходимо было применить решительные меры. Они отрицали, что изначально намеревались выйти за пределы согласованной территории, напротив, "сидячая забастовка" была реакцией на изменение властями согласованной схемы проведения митинга в одностороннем порядке. Протестующие сели на землю после попытки договориться с властями о проходе через сквер на Болотной площади, который, по их мнению, являлся частью территории, отведенной для проведения митинга, но власти не проявили готовность вести переговоры или даже общаться с ними. С этой точки зрения, последующий прорыв оцепления и стычки явились следствием неконтактного поведения властей. В любом случае заявитель утверждал, что несмотря на некоторые отдельные инциденты с применением насилия собрание в целом оставалось мирным и не существовало каких-либо причин для его прекращения и разгона.

105. Из предоставленных материалов настоящего дела следует, что охрана общественного порядка 6 мая 2012 г. являлась сложной операцией по обеспечению безопасности. Европейский Суд отмечает, в частности, что план по обеспечению безопасности предусматривал сложный комплекс мер по обеспечению безопасности, которые в тот день должны были быть приняты по всему городу Москве, значительная часть которых отводилась охране публичного собрания на Болотной площади (см. §§ 16 et seq. настоящего Постановления). Беспрецедентное количество присутствовавших сотрудников полиции и оборудования, развернутого на этом мероприятии, отмечалось средствами массовой информации, на которые ссылались стороны, экспертной комиссией и свидетелями в ходе рассмотрения уголовного дела (см. §§ 51 и 57 настоящего Постановления).

106. Установлено, что усиление мер по обеспечению безопасности было обусловлено предполагаемыми несанкционированными уличными протестами. Власти внимательно следили за деятельностью лидеров оппозиции в период, предшествовавший 6 мая 2012 г., с помощью открытых источников и посредством скрытого наблюдения. Власти заподозрили активистов оппозиции в подготовке народного восстания, начиная с незаконных публичных собраний, установления палаточных лагерей якобы под влиянием движения "Оккупируй" и аналогичной протестной акции "Майдан" на Украине (см. в § 63 настоящего Постановления показания Д.Ю. Дейниченко, Ю. Здоренко, А.А. Махонина, Волондиной). Из-за опасений установки подобного лагеря в сквере Болотной площади сотрудники полиции приняли решение препятствовать доступу к нему, ограничив место проведения собрания набережной, где невозможно было быстро поставить палатки.

107. Европейский Суд отмечает, что, хотя статья 11 Конвенции не гарантирует права произвольно устанавливать палаточный лагерь, такие временные палаточные лагеря при определенных обстоятельствах могут являться формой политического выступления, ограничения которого должны соответствовать требованиям пункта 2 статьи 10 Конвенции (см., например, другие формы выражения мнения в Постановлении Европейского Суда по делу "Стил и другие против Соединенного Королевства" (Steel and Others v. United Kingdom) от 23 сентября 1998 г., Reports 1998-VII, § 92, Решении Европейского Суда по делу "Дриман и другие против Норвегии" (Drieman and Others v. Norway) от 4 мая 2000 г., жалоба N 33678/9, и в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Тараненко против Российской Федерации", §§ 70 - 71). Европейский Суд напоминает, что в любом случае в контексте настоящего дела статья 10 Конвенции должна рассматриваться как lex generalis <1> по отношению к статье 11 Конвенции, lex specialis <2>, и жалобу согласно статье 11 Конвенции в данных обстоятельствах следует рассматривать с учетом статьи 10 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эзелин против Франции", §§ 35 и 37). Европейский Суд примет это во внимание при оценке пропорциональности мер, принятых вследствие угрозы, связанной с предполагаемыми тайными планами собрания (см. § 139 настоящего Постановления).

--------------------------------

<1> Lex generalis (лат.) - общий закон (примеч. переводчика).

<2> Lex specialis (лат.) - специальный закон (примеч. переводчика).

108. Прежде, чем принять решение о роли скрытых намерений организаторов или властей, Европейский Суд должен высказаться по поводу официальных доводов, содержащихся в решениях, принятых в ходе организации собрания. На первый взгляд решение о закрытии сквера на время проведения мероприятия само по себе не производит впечатление враждебного или нечестного vis-a-vis <3> организаторам, принимая во внимание, что набережная имела достаточную вместимость для проведения собрания даже при существенном превышении ожидаемого количества участников. Согласно заявлению Департамента региональной безопасности г. Москвы (см. § 63 настоящего Постановления) максимальная вместимость Болотной набережной составляла около 26 000 человек. Следовательно, она была достаточно большой не только для первоначально заявленных 5 000 участников или для официально зарегистрированной явки в количестве 8 000 человек, но даже для ретроспективной оценки организаторов - 25 000 человек. Тем не менее организаторы протестовали не только из-за отсутствия доступа к скверу, но прежде всего из-за обнаружения внесенного в последнюю минуту изменения схемы проведения мероприятия, которое предположительно привело к отсутствию взаимопонимания сторон и к дезорганизации собрания.

--------------------------------

<3> Vis-a-vis (фр.) - по отношению к кому-либо/чему-либо (примеч. переводчика).

109. Организаторы, муниципальные власти и полиция обсудили схему места проведения собрания во время рабочей встречи 4 мая 2012 г. Организаторы собрания утверждали, что в ходе рабочей встречи была достигнута четкая договоренность повторить 6 мая 2012 г. маршрут и формат собрания, состоявшегося 4 февраля 2012 г. Их показания по данному вопросу не были ни подтверждены, ни опровергнуты официальными лицами, которые присутствовали на рабочей встрече. В ходе перекрестного допроса Д.Ю. Дейниченко и Н. Шарапов пояснили, что включения сквера в схему проведения митинга не предлагалось и не обсуждалось. Предположив, что последнее справедливо и что четкого согласия по вопросу включения сквера достигнуто не было, Европейский Суд, тем не менее, считает, что со стороны организаторов не было совсем безосновательно считать сквер включенным в территорию проведения митинга автоматически. Во-первых, официальная территория Болотной площади включает сквер, что было подтверждено экспертами-свидетелями Н. и М., а также главой муниципального округа "Якиманка" г. Москвы. Во-вторых, в предыдущий раз сквер был включен в место проведения митинга - факт, признанный официальными источниками, в частности, свидетелем Н. Шараповым (см. показания всех вышеупомянутых свидетелей, приведенные в § 63 настоящего Постановления).

110. Стороны сошлись во мнении о том, что схема проведения мероприятия не была составлена на рабочей встрече и что оперативная рекогносцировка местности не проводилась из-за временных ограничений. После рабочей встречи полиция разработала план по обеспечению безопасности и составила свою собственную схему, на которой сквер не был включен в территорию проведения мероприятия. Остается неясным, была ли составлена эта схема с учетом мнений, высказанных на рабочей встрече, или приняли ли сотрудники полиции решение о закрытии территории сквера позднее, приняв во внимание планировавшееся количество участников и возможные проблемы, связанные с охраной общественного порядка. В любом случае и план по обеспечению безопасности, и схемы, использовавшиеся силами полиции, являлись внутренними документами Министерства внутренних дел Российской Федерации и не были переданы организаторам (см. § 48 настоящего Постановления, ответ Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве Следственному комитету Российской Федерации и решение Московского городского суда по делу Удальцова и Развозжаева, см. § 63 настоящего Постановления).

111. В то же время на официальном сайте полиции была размещена другая схема места проведения мероприятия, которая включала территорию сквера. Как установил Московский городской суд, происхождение схемы могло носить неофициальный характер, но даже если оно основывалось на информации, предоставленной организаторами, а не самими сотрудниками полиции, ее размещение пресс-службой полиции предполагало некоторое официальное одобрение (см. §§ 48 и 63 настоящего Постановления). Более того, тот факт, что схема находилась в свободном доступе, по крайней мере, в течение 24 часов до начала собрания, позволял должностным лицам, ответственным за безопасность проведения митинга, выявить все ошибки и надлежащим образом информировать организаторов и общественность. Принимая во внимание особую важность данного мероприятия для полиции и тщательность, с которой силы безопасности отслеживали малейшую информацию, касавшуюся протестной деятельности, маловероятно, что размещенная схема по недосмотру ускользнула от их внимания.

112. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд приходит к выводу о том, что имело место, по крайней мере, молчаливое, если не выраженное, согласие с тем, что сквер на Болотной площади будет частью места проведения митинга 6 мая 2012 г.

113. Имея в виду данный вывод, Европейский Суд переходит к следующему оспариваемому вопросу: значимость "сидячей забастовки" на Малом Каменном мосту. Европейский Суд рассмотрит ее причины, степень, в которой она нарушила проведение мероприятия, а также действия властей в той ситуации.

114. Европейский Суд отмечает, что в ходе рассмотрения дела на внутригосударственном уровне были представлены два противоречивых объяснения проведения "сидячей забастовки". Лидеры собрания и участники настаивали на том, что она была реакцией на неожиданное изменение схемы места проведения мероприятия. Данный довод в принципе согласуется с вышеприведенным выводом Европейского Суда о том, что размещение оцепления полиции отличалось от ожидаемого организаторами собрания (см. § 112 настоящего Постановления).

115. Однако некоторые сотрудники полиции утверждали, что организаторы "сидячей забастовки" высказывали требование предоставить доступ к Большому Каменному мосту в сторону Кремля, требование, которое не могло быть удовлетворено (см. § 63 настоящего Постановления, рапорт Д.Ю. Дейниченко от 6 мая 2012 г. и его показания, решение Следственного комитета Российской Федерации от 20 марта 2013 г., см. § 52 настоящего Постановления). Не представляется возможным установить, выдвигалось ли подобное требование на самом деле, поскольку никто, кроме сотрудников полиции, не слышал этого. С другой стороны, несколько свидетелей, не связанных с конфликтующими сторонами, подтвердили, что лидеры "сидячей забастовки" потребовали, чтобы сотрудники полиции передвинули оцепление назад, чтобы обеспечить доступ к скверу. Независимые наблюдатели из аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, которые участвовали в переговорах, пояснили, что протестующие, столкнувшись с тем, что проход был сужен, потребовали расширить его. Кроме того, они назвали сотрудника полиции, полковника В. Бирюкова, которому Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации передал это требование (см. §§ 57 и 59 настоящего Постановления, показания Н. Мирзы и Васильева). Кроме того, наблюдатель от Общественной палаты Российской Федерации сообщил, что никаких требований открыть доступ к Кремлю не выдвигалось (см. § 58 настоящего Постановления, показания Н. Сванидзе). Аналогичные показания были даны двумя депутатами Государственной Думы Российской Федерации, Г. и Д. Гудковыми, которые также пытались стать посредниками в конфликте. Они уточнили, что лидеры "сидячей забастовки" настаивали на том, чтобы оцепление было сдвинуто назад, и просили предоставить доступ к скверу.

116. На основании этих доказательств Европейский Суд приходит к выводу о том, что лидеры "сидячей забастовки" потребовали, чтобы сквер был открыт для проведения собрания, и что сотрудники полиции знали об этом требовании.

117. Что касается характера "сидячей забастовки" и степени дезорганизации, причиненной ею, Европейский Суд отмечает следующее. Как видно на предоставленной сторонами видеозаписи, а также как подтверждается показаниями очевидцев, "сидячая забастовка" привела к еще большему сужению прохода на Болотную площадь, и это вызвало некоторое замешательство и проявление нетерпения со стороны демонстрантов, стремившихся добраться до места проведения митинга. Однако из тех же источников известно, что в забастовке участвовали только от 20 до 50 человек, "сидячая забастовка" носила локальный характер, и оставалось достаточно места для тех, кто хотел пройти вперед. Не вызывает сомнений, что "сидячая забастовка" была только мирной. Тем не менее потребовалось вмешательство властей - и те, кто в нем принял участие, открыто объявили об этом - поскольку оцепление не могло быть передвинуто без согласия властей и соответствующих распоряжений. Следовательно, возникает вопрос: были ли приняты властями на том этапе все разумные меры, чтобы сохранить мирный характер собрания?

118. После выдвижения требования отодвинуть назад оцепление высокопоставленные сотрудники полиции должны были удовлетворить его либо отклонить, либо искать компромиссное решение. В задачу Европейского Суда не входит указывать, какое действие в отношении оцепления полиции в тех обстоятельствах представлялось наиболее разумным. Тот факт, что полиция проявила осторожность в отношении того, что в сквере мог быть установлен палаточный лагерь, или их нежелание позволить протестующим проследовать в направлении Кремля, или все вместе могли оправдать отказ властей предоставить доступ в сквер, принимая во внимание, что в любом случае у собрания было достаточно места для проведения митинга. Крайне важно, что какая бы направленность действий сотрудников полиции не считалась бы правильной, они должны были наладить контакт с лидерами "сидячей забастовки", чтобы открыто, четко и оперативно сообщить о своей позиции.

119. Противостояние в районе оцепления длилось от 45 до 50 минут - значительный промежуток времени. В период примерно с 17.00 до 17.15 организаторы обратились к сотрудникам полиции, стоявшим в оцеплении, но оказалось, что среди них не было высокопоставленных должностных лиц, уполномоченных решать подобные вопросы, по-видимому, эти высокопоставленные лица наблюдали за происходившим, находясь на некотором расстоянии за оцеплением. Переговоры начались приблизительно в 17.15 и продолжались по крайней мере до 17.45. Сначала сотрудники полиции предпочли вести переговоры с лидерами протеста через посредника, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, который должен был сказать им, чтобы они встали и прошли к сцене. Он передал сообщение и вернулся, передав сотрудникам полиции требование протестующих открыть проход в сквер. Остается неясным, был ли дан ответ протестующим со стороны сотрудников полиции после первого обмена требованиями, если да, то удалось ли Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации передать ответ. Однако в то же время два депутата Государственной Думы Российской Федерации, Г. и Д. Гудковы, вели параллельные переговоры и предположительно достигли договоренности о том, что оцепление могло быть в принципе перемещено.

120. По-видимому, посредники контактировали с некоторыми высокопоставленными сотрудниками полиции. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации разговаривал с полковником В. Бирюковым. Согласно плану обеспечения безопасности 6 мая 2012 г. он отвечал за "координацию с представителями общественных организаций, а также за координацию и обмен информацией с другими службами Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Москве" (см. § 21 настоящего Постановления). Тем не менее полковник В. Бирюков сказал Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации, что решение, касающееся оцепления полиции, находится вне его компетенции (см. §§ 57 и 59 настоящего Постановления, показания Н. Мирзы и Васильева). Депутаты Г. и Д. Гудковы, по-видимому, разговаривали с заместителем мэра А.Н. Горбенко. Они не назвали сотрудников полиции, к которым они обращались, но утверждали, что достигли иного результата, чем Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации.

121. Находящиеся в материалах дела документы не раскрывают личность должностного лица, принявшего решение относительно оцепления, а также содержание самого решения. Согласно плану обеспечения безопасности соответствующий сегмент оцепления относился к "зоне N 8" под командованием полковника полиции П.С. Смирнова и девяти сотрудников, его заместителей (перечисленные в § 22 настоящего Постановления). Однако не ясно, имелись ли у него полномочия вести переговоры с организаторами собрания или передвигать линию оцепления, предусмотренную планом по обеспечению безопасности. Полковник полиции Д.Ю. Дейниченко был ответственным за общее командование операцией по обеспечению безопасности. 4 мая 2012 г. он принял участие в рабочей встрече, и 6 мая 2012 г., после проведения собрания, он составил рапорт об осуществлении плана по обеспечению безопасности. Вместе с тем отсутствует какая-либо информация относительно того, участвовал ли он в переговорах с лидерами "сидячей забастовки", а также давал ли он какие-либо распоряжения, касавшиеся оцепления.

122. Европейский Суд отмечает, что другое должностное лицо, полковник А.А. Махонин, играло активную роль в поддержании общественного порядка во время мероприятия. До начала шествия он встретился с организаторами собрания для заключительного инструктажа, дал им указания и заставил их подписать официальные гарантии против любых нарушений общественного порядка. Он также сообщил организаторам, что он находится на экстренной связи и проинструктировал их, чтобы они ему звонили в случае возникновения каких-либо нерешенных вопросов, связанных с охраной общественного порядка.

123. Неизвестно, пытался ли С. Удальцов связаться по телефону с полковником А.А. Махониным во время противостояния. Кроме того, Европейский Суд не в состоянии проверить показания С. Давидиса о том, что он пытался связаться по телефону с Д.Ю. Дейниченко. Внутригосударственные суды не делали заключений по этим вопросам, и в Европейский Суд не были представлены соответствующие доказательства. В любом случае высокопоставленные сотрудники полиции имели реальную возможность связаться с организаторами по телефону и лично подойти к участникам "сидячей забастовки", просто пройдя несколько метров. А.А. Махонин, со своей стороны, пояснил, что он не пытался звонить С. Удальцову, пока тот не прибыл на Болотную площадь "после того, как массовые беспорядки уже начались" (см. § 63 настоящего Постановления). Принимая во внимание, что первый инцидент произошел через несколько минут после завершения "сидячей забастовки", это означает, что он не звонил С. Удальцову во время "сидячей забастовки" и находился далеко от Болотной площади, когда она проводилась. В 18.00 он появился в районе сцены, где поручил Н. Митюшкиной объявить об окончании собрания (см. § 131 et seq. настоящего Постановления).

124. Следует отметить, что официальные функции А.А. Махонина в отношении собрания на Болотной площади не были указаны. Его имя не значится в плане по обеспечению безопасности среди сотен указанных сотрудников полиции, несших личную ответственность за выполнение различных задач, в том числе по проверке контейнеров, задержанию правонарушителей, видеозаписи и по связям с прессой. Он даже не являлся членом оперативного штаба. В соответствии с планом по обеспечению безопасности задача полковника П.С. Смирнова и полковника П.Н. Сапрыкина заключалась в том, чтобы встретиться с организаторами до начала шествия с целью сообщить им необходимые краткие сведения и заставить подписать гарантии (см. § 22 настоящего Постановления), хотя на практике это сделал полковник А.А. Махонин.

125. Кроме того, странным является то, что в плане по обеспечению безопасности не был назначен сотрудник для связи с организаторами собрания, хотя были особо выделены сотрудники для поддержания связи с гражданскими общественными организациями и прессой (см. § 21 настоящего Постановления). Как оказалось, полковник А.А. Махонин осуществлял некоторые оперативные функции в отношении организаторов собрания, но, не зная рамок его полномочий, нельзя сказать, имел ли он право принимать решение о перемещении оцепления или вести переговоры с лидерами "сидячей забастовки".

126. Европейский Суд установил выше, что лидеры шествия были застигнуты врасплох из-за существенного сокращения пространства для проведения митинга, поскольку оцепление полиции на Малом Каменном мосту отрезало значительную часть первоначально согласованной площади, отведенной для проведения мероприятия. Столкнувшись с такой ситуацией, вместо того, чтобы проследовать к отведенному месту перед сценой, они начали "сидячую забастовку", которая еще более сузила проход (см. §§ 114 и 117 настоящего Постановления). По мнению Европейского Суда, споры по поводу размещения оцепления полиции могли были быть разумно решены, если бы компетентные должностные лица проявили готовность к диалогу с организаторами собрания и обсуждению с ними вопроса о расположении оцепления. Их участие могло бы смягчить напряженность, вызванную неожиданной сменой расположения места проведения мероприятия, и могло бы помочь избежать противостояния и, как следствие, недовольства со стороны протестующих.

127. Изложенные выше рассуждения Европейского Суда приводят к выводу о том, что сотрудники органов внутренних дел не предоставили надежного канала связи с организаторами перед проведением собрания. Данное упущение поразительно, учитывая особую тщательность подготовки обеспечения безопасности в связи с предполагаемыми актами неповиновения со стороны лидеров собрания. Кроме того, власти не отреагировали конструктивно на развитие событий в реальном времени. В первые 15 минут после того, как шествие достигло Малого Каменного моста, никто из должностных лиц не выразил намерения поговорить с лидерами шествия, проявлявшими признаки недовольства перед оцеплением. В тоге, когда началась "сидячая забастовка", они направили Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации к лидерам шествия с распоряжением остановиться и не двигаться дальше, что противоречило требованиям протестующих. Независимо от того, поняли ли с самого начала высокопоставленные сотрудники полиции, стоявшие за оцеплением, требования лидеров, ничто не мешало им немедленно разъяснить данный вопрос и дать протестующим четкий ответ.

128. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд приходит к выводу о том, что в настоящем деле власти предприняли недостаточно усилий для того, чтобы связаться с организаторами собрания с целью уменьшить напряжение, возникшее в связи с путаницей с местом проведения мероприятия. Неспособность принять простые и очевидные меры при первых признаках назревания конфликта привело к его эскалации и, как следствие, к дезорганизации изначально мирного собрания.

129. Европейский Суд уже делал ссылки на Руководящие принципы по свободе мирных собраний, разработанные Венской комиссией, которые рекомендуют в случае возникновения конфликтной ситуации или иных споров в ходе собрания использование переговоров и/или посредничества в качестве способа разрешения споров (см. изложенные в § 80 настоящего Постановления Руководящие принципы, § 5.4). Тем не менее Европейский Суд не считает необходимым определять требуемый стандарт применительно к Руководящим принципам или иным образом. Европейский Суд считает, что в любом случае действия властей в настоящем деле не соответствовали даже минимальным требованиям в части их обязанности поддерживать связь с лидерами собрания, что является важной составляющей их позитивного обязательства по обеспечению мирного проведение собрания, по предотвращению беспорядков и обеспечению безопасности всех граждан, принимающих участие в собрании.

130. Таким образом, власти не выполнили свое позитивное обязательство в отношении проведения мирного собрания на Болотной площади. Следовательно, имеет место нарушение статьи 11 Конвенции по данному пункту.

(ii) Прекращение собрания и задержание заявителя, заключение его под стражу и предъявление обвинения

131. После окончания переговоров положение оцепления полиции осталось прежним, оно было только усилено бойцами отряда мобильного особого назначения. Последующие события развивались одновременно на двух противоположных концах Болотной площади. В 15.50 произошло скопление народа на Малом Каменном мосту, после этого протестующие закончили "сидячую забастовку" и пошли к сцене. В 17.55 давление толпы привело к прорыву оцепления в первый раз, но оно было быстро восстановлено без применения силы, и через несколько минут протестующие начали бросать из толпы в сторону оцепления различные предметы, в том числе бутылку с "коктейлем Молотова". Наряду с этим, в 18.00, в дальнем конце Болотной площади Н. Матюшкина, действуя по распоряжению полковника А.А. Махонина, объявила со сцены о завершении собрания. В течение следующих 15 минут имели место несколько стычек между протестующими и сотрудниками полиции на Малом Каменном мосту, пока в 18.15 полиция не начала решительные действия по рассеиванию толпы.

132. Власти Российской Федерации не уточнили, был ли полковник А.А. Махонин тем человеком, который принял решение о прекращении собрания, или он выполнял приказы. Также остается неясным, что побудило принять это решение, хотя некоторые свидетели утверждали, что оно было связано с проведением "сидячей забастовки". Тот факт, что в 17.55 власти угрожали лидерам собрания уголовными санкциями, подтверждает данную гипотезу (см. § 34 настоящего Постановления). Очевидно, что в 18.00, когда было сделано объявление, толпа уплотнилась, произошла давка и имели место отдельные случаи проявления незначительной агрессии возле оцепления на Малом Каменном мосту, но не массовые беспорядки или интенсивные столкновения.

133. По-видимому, собрание не было приостановлено до того, как было прекращено, как того требует статья 15.3 Закона о публичных собраниях. По данным властей Российской Федерации, на рассматриваемом этапе объявление об экстренном прекращении собрания было оправданным в соответствии со статьей 17.3 КоАП РФ, которая сокращает процедуру прекращения собрания в случае массовых беспорядков. Европейский Суд считает, что независимо от того, отвечала ли ситуация внутригосударственной квалификации "массовых беспорядков", на Малом Каменном мосту все же имела место напряженная ситуация, в то время как на всей остальной территории обстановка была спокойной. Власти не представили доказательств того, что до объявления о закрытии всего собрания они пытались бы отделить неспокойный сектор, чтобы митинг мог продолжаться в секторе возле сцены, где сохранялась мирная обстановка. Следовательно, Европейский Суд не убежден в том, что прекращение митинга на Болотной площади было неизбежно.

134. Однако даже если предположить, что решение о прекращении собрания было принято в связи с реальной и неизбежной угрозой распространения и активизации насилия, а также что власти действовали в пределах свободы усмотрения, которая предоставляется при таких обстоятельствах, подобное решение могло быть реализовано различными способами и с применением различных методов. Принимая во внимание различные обстоятельства каждого конкретного протестующего, в частности, степень их участия или неучастия в столкновениях, а также широкий спектр причиненных последствий, невозможно дать общую оценку действий сотрудников полиции при разгоне собрания на Болотной площади. По этой причине Европейский Суд воздержится от рассмотрения того, каким образом сотрудники полиции разгоняли протестующих на Малом Каменном мосту, поскольку это выходит за рамки дела заявителя. Европейский Суд изучит действия, предпринятые в отношении заявителя лично, и при этом примет во внимание общую ситуацию, сложившуюся в непосредственной близости от заявителя, то есть в зоне перед сценой, внутри территории, отведенной для проведения митинга на Болотной набережной.

135. Из предоставленных сторонами видеозаписей и письменных доказательств следует, что зона в пределах охраняемого периметра места проведения митинга на Болотной набережной оставалась мирной на протяжении всего периода, даже во время беспорядков за пределами этого периметра, на Малом Каменном мосту. По-видимому, во время "сидячей забастовки" рассматриваемая зона была почти пуста, и, когда лидеры протеста прекратили "сидячую забастовку", некоторые люди последовали за ними в направлении к сцене, хотя многие к тому времени уже ушли с митинга.

136. После задержания на сцене С. Удальцова, А. Навального и Б. Немцова значительное количество людей продолжало подходить к этой зоне. Сотрудники полиции обратились к ним через громкоговорители, приказав им освободить территорию, но многие из них отказались уходить и "взялись под руки, проявив пассивное сопротивление" (см. § 51 настоящего Постановления). Принимая во внимание мирный характер протеста, сотрудники полиции не применяли в отношении этих демонстрантов силу в той же степени, какую они применяли на Малом Каменном мосту. В основном сотрудники полиции все время оттесняли их в направлении выхода, выборочно задерживая некоторых людей.

137. Европейский Суд ссылается на приведенные в § 99 настоящего Постановления принципы, которые расширяют защиту, предусмотренную статьей 11 Конвенции для мирных участников собрания, на которых пало подозрение в связи с отдельными актами насилия, совершенными другими участниками. В настоящем деле Европейский Суд постановляет, что заявитель находился в пределах периметра охраняемой территории, отведенной для проведения митинга, и что его поведение оставалось, судя по всему, только мирным. Кроме того, из материалов не следует, что заявитель находился среди тех лиц, кто участвовал хотя бы в "пассивном сопротивлении".

138. Стороны не сошлись во мнении по вопросу о том, был ли заявитель задержан до или вскоре после истечения времени, первоначально отведенного для проведения митинга, и Европейский Суд рассмотрит данный спор в контексте статьи 6 Конвенции (см. § 163 et seq. настоящего Постановления). В целях проводимого Европейским Судом в соответствии со статьей 11 Конвенции анализа достаточно отметить, что, даже если заявитель действовал не в отведенное для митинга время, меры, принятые после его завершения, как правило, попадают в сферу действия статьи 11 Конвенции до тех пор, пока существует связь между осуществлением права на свободу мирных собраний со стороны заявителя и мерами, принятыми в отношении него (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эзелин против Франции", § 41, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Навальный и Яшин против Российской Федерации", § 52). Следовательно, в обстоятельствах настоящего дела даже после того, как митинг был прекращен, гарантии статьи 11 Конвенции по-прежнему применялись в отношении заявителя, несмотря на столкновения на Малом Каменном мосту. Таким образом, любые меры, принимаемые в отношении заявителя в сложившейся ситуации, должны были соответствовать положениям законодательства, преследовать законную цель и быть необходимыми в демократическом обществе по смыслу пункта 2 статьи 11 Конвенции.

139. Европейский Суд, принимая во внимание признание властей Российской Федерации в том, что совокупность мер по обеспечению безопасности, в частности, преследование тех, кто был обвинен в правонарушении, совершенном 6 мая 2012 г. на Болотной площади, была вызвана "опасением повторения Майдана": повышенные меры безопасности были направлены специально на предотвращение создания незаконных палаточных лагерей. В то же время Европейский Суд отмечает, и власти Российской Федерации настаивали на данном пункте, что заявитель был задержан и ему было назначено наказание не в связи с нарушением правил проведения публичного собрания. Даже если его присутствие на месте проведения митинга после его закрытия могло бы рассматриваться как проявление недовольства в связи с досрочным прекращением собрания, это не являлось правонарушением, в котором он был обвинен. Согласно решениям внутригосударственных судов и заявлениям властей Российской Федерации заявитель был задержан, содержался под стражей и приговорен к административному аресту на срок 15 суток, потому что препятствовал движению автотранспорта и оказал неповиновение сотруднику полиции, давшему ему распоряжение прекратить эти действия.

140. В данном контексте строгость мер, примененных в отношении заявителя, полностью лишена какого-либо оправдания. Он не был обвинен в применении насильственных действий или даже в оказании "пассивного сопротивления" в знак протеста против прекращения митинга. Чем руководствовался заявитель, прогуливаясь по проезжей части, препятствуя движению автотранспорта, осталась необъясненным в решениях внутригосударственных судов. Объяснение заявителя, что не было никакого движения и что он просто не смог по причине общего замешательства достаточно быстро покинуть место проведения митинга, не оспаривалось и не отклонялось. Поэтому, даже предположив, что задержание заявителя, его содержание под стражей до суда, а также его административный арест были осуществлены в соответствии с внутригосударственным законом и преследовали законную цель, указанную в пункте 2 статьи 11 Конвенции, предположительно охрану общественного порядка, меры, принятые в отношении него, были совершенно несоразмерны преследуемой цели. Не было какой-либо "насущной социальной необходимости" задерживать заявителя и доставлять его отдел внутренних дел. Тем более не было необходимости назначать ему наказание в виде ограничения свободы, хотя бы и на короткой срок.

141. Более того, необходимо подчеркнуть, что задержание, содержание под стражей, последующее административное наказание заявителя не могли не повлиять на заявителя и иных лиц таким образом, что они отказались участвовать в акциях протеста или, более того, активно заниматься политической деятельностью. Несомненно, данные меры содержали серьезный потенциал для удерживания других сторонников оппозиции и общественности в целом от посещения демонстраций и, в более общем плане, от участия в открытых политических дискуссиях. Сдерживающий эффект этих санкций был дополнительно усилен большим количеством задержаний, проведенных в тот день, что нашло широкое освещение в средствах массовой информации.

142. Следовательно, имело место нарушение статьи 11 Конвенции в связи с задержанием заявителя, его содержанием под стражей до суда заявителя и применением к нему административного наказания.

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ

143. Заявитель также жаловался на то, что его задержание и содержание под стражей до рассмотрения административного дела были произвольными и незаконными. Пункт 1 статьи 5 Конвенции в соответствующих частях предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

(a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом;

(b) законное задержание или заключение под стражу за неисполнение вынесенного в соответствии с законом решения суда или с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом;

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

(d) заключение под стражу несовершеннолетнего лица на основании законного постановления для воспитательного надзора или его законное заключение под стражу, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом;

(e) законное заключение под стражу лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также законное заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг;

(f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого предпринимаются меры по его высылке или выдаче".

A. ПРИЕМЛЕМОСТЬ ЖАЛОБЫ

144. Европейский Суд отмечает, что данная часть жалобы не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что жалоба не является неприемлемой и по другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. СУЩЕСТВО ЖАЛОБЫ

1. Доводы сторон

(a) Власти Российской Федерации

145. Власти Российской Федерации утверждали, что после того, как санкционированное публичное собрание было прекращено, заявитель остался на Болотной площади. Он прогуливался по проезжей части, препятствуя движению автотранспорта, и не подчинился требованиям сотрудников полиции, приказавших прекратить эти действия. По информации властей Российской Федерации, заявителя доставили в отдел внутренних дел, где в отношении него был составлен протокол об административном правонарушении, предусмотренном статьей 19.3 КоАП РФ. Власти Российской Федерации отмечали, что правовые основания для задержания были предусмотрены статьей 27.2 КоАП РФ, которая предоставляет сотрудникам полиции полномочия препровождать отдельных лиц, то есть доставлять их в отдел внутренних дел для составления протокола об административном правонарушении. Власти Российской Федерации указывали, что после задержания заявителя 6 мая 2012 г., в 21.30, он находился в отделе внутренних дел до 8.00 8 мая 2012 г. Власти Российской Федерации пояснили, что длительность нахождения заявителя под стражей исчислялась с 21.30 6 мая 2012 г., момента, когда он был доставлен в отдел внутренних дел по Красносельскому району г. Москвы, а также утверждали, что срок его содержания под стражей до суда не превышал установленных законом 48 часов. В целом власти Российской Федерации считали, что ограничение свободы заявителя соответствовало внутригосударственному законодательству и были выполнены все необходимые формальности, такие как вынесение законного постановления о заключении под стражу.

(b) Заявитель

146. Заявитель оспаривал доводы властей Российской Федерации и утверждал, что не было какой-либо необходимости ни задерживать его, ни содержать под стражей в отделе внутренних дел после составления полицейского рапорта и протокола об административном правонарушении. Более того, не существовало правовых оснований содержать его по стражей до рассмотрения дела мировым судьей.

1. Мнение Европейского Суда

147. Европейский Суд напоминает, что выражения "законный" и "в порядке, установленном законом" в пункте 1 статьи 5 Конвенции, по существу относятся к внутригосударственному законодательству и устанавливают обязательство по соблюдению материально-правовых и процессуальных норм законодательства. Тем не менее "законность" содержания под стражей в соответствии с внутригосударственным законодательством не всегда имеет решающее значение. Европейский Суд обязан также удостовериться в том, что содержание под стражей в рассматриваемый периода времени соответствовало цели пункта 1 статьи 5 Конвенции, которая заключается в недопущении произвольного лишения лиц свободы. Кроме того, перечень возможных ограничений права на свободу, приведенный в пункте 1 статьи 5 Конвенции, является исчерпывающим, и узкое толкование этих ограничений соответствует цели данного положения: обеспечить, чтобы никто не был лишен свободы произвольно (см. Постановление Европейского Суда по делу "Джулия Манцони против Италии" (Giulia Manzoni v. Italy) от 1 июля 1997 г., Reports 1997-IV, § 25).

148. Европейский Суд отметил выше, что заявитель был задержан за то, что прогуливался по проезжей части и затруднял движение автотранспорта, хотя остается неясным, делал ли он это в течение периода, когда движение было приостановлено, или после того и было ли вообще какое-либо движение автотранспорта (см. § 140 настоящего Постановления, см. также § 164 настоящего Постановления). По-видимому, сотрудники полиции спешили разогнать демонстрантов, оставшихся на Болотной площади после досрочного прекращения мероприятия, и, поскольку заявитель еще не ушел, они решили задержать его. Даже если предшествующие беспорядки на Малом Каменном мосту могут объяснить, если не оправдать, их рвение в преследовании мирных протестующих, задержавшихся на месте проведения митинга, и допуская, что ситуация не позволяла составить соответствующие документы на месте, отсутствуют объяснения, не говоря уже об оправдании, последующему содержанию заявителя под стражей в отделе внутренних дел.

149. Не оспаривается тот факт, что с момента его задержания, не позднее 6 мая 2012 г., 20.30, до доставки его в суд 8 мая 2012 г., в 8.00, заявитель был лишен свободы по смыслу пункта 1 статьи 5 Конвенции. Власти Российской Федерации утверждали, что его задержание и содержание под стражей были произведены с целью, чтобы он предстал перед компетентным судебным органом по подозрению в совершении административного правонарушения, и, следовательно, относятся к сфере действия подпункта "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции. Европейский Суд отмечает, что продолжительность административного задержания, как правило, не должна превышать трех часов, которые считаются разумным и достаточным сроком для составления протокола об административном правонарушении. После того, как в 21.30 протокол об административном правонарушении был составлен, цель доставления заявителя в отдел внутренних дел Красносельского района г. Москвы была достигнута, и его могли отпустить.

150. Однако заявитель не был освобожден в тот же день, и его заключили под стражу, чтобы обеспечить его присутствие на рассмотрении дела мировым судьей. Власти Российской Федерации утверждали, что срок содержания под стражей заявителя был в пределах 48 часов, предусмотренных пунктом 3 статьи 27.5 КоАП РФ. Тем не менее ни власти Российской Федерации, ни какие-либо иные внутригосударственные органы не предоставили в соответствии с требованиями статьи 27.3 КоАП РФ какого-либо обоснования, а именно, что это был "исключительный случай" или что это было "необходимо для обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела о предполагаемом административном правонарушении". В отсутствие каких-либо четких доводов, приведенных властями в пользу обоснования того, что заявитель не был освобожден, Европейский Суд считает, что содержание под стражей до суда в течение 36 часов было необоснованным и произвольным.

151. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд приходит к выводу о нарушении права заявителя на свободу в связи с отсутствием обоснования и законных оснований для заключения под стражу до рассмотрения дела мировым судьей.

152. Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.

III. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ

153. Заявитель жаловался на нарушение права на справедливое и публичное разбирательство дела в отношении него. Он ссылался на пункт 1 и подпункты "b" - "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, которые в соответствующих частях предусматривают:

"1. Каждый в случае предъявления... ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела... судом...

1. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

... (b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;

(c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;

(d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и свидетелей, показывающих против него..."

A. ПРИЕМЛЕМОСТЬ ЖАЛОБЫ

154. Европейский Суд напоминает, что для того, чтобы определить, квалифицируется ли правонарушение как "уголовное" в целях статьи 6 Конвенции, необходимо установить, относится ли положение, определяющее правонарушение, в правовой системе государства-ответчика к уголовному праву. Кроме того, должны быть приняты во внимание "характер правонарушения" и степень тяжести предполагаемого наказания (см. Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации" (Menesheva v. Russia), жалоба N 59261/00 <1>, ECHR 2006-III, § 95). Лишение свободы, назначаемое в качестве наказания за правонарушение, в целом относится к уголовно-правовой сфере, если только оно по своему характеру, продолжительности или способу исполнения не является ощутимо ухудшающим положение лица (см. Постановление Европейского Суда - по делу "Энгель и другие против Нидерландов" (Engel and Others v. Netherlands) от 8 июня 1976 г., Series A, N 22, §§ 82 - 83, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эзех и Коннорс против Соединенного Королевства" (Ezeh and Connors v. United Kingdom), жалобы N 39665/98 и 40086/98, ECHR 2003-X, §§ 69 - 130).

--------------------------------

<1> См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 6 (примеч. редактора).

155. В настоящем деле власти Российской Федерации не были согласны с тем, что статья 6 Конвенции применима к рассматриваемому производству по делу. Однако заявитель в настоящем деле был осужден за совершение правонарушения, за которое предусматривается наказание в виде содержания под стражей, и эта санкция носила исключительно карательный характер. Более того, в результате осуждения заявитель отбыл наказание в виде 15 суток лишения свободы. Европейский Суд ранее установил, что правонарушение, предусмотренное статьей 19.3 КоАП РФ, должно квалифицироваться как "уголовное" в целях Конвенции, принимая во внимание тяжесть санкции и ее исключительно карательные цели (см. Постановление Европейского Суда по делу "Малофеева против Российской Федерации" (Malofeyeva v. Russia) от 30 мая 2013 г., жалоба N 36673/04 <2>, §§ 99 - 101, Постановление Европейского Суда по делу "Немцов против Российской Федерации" (Nemtsov v. Russia) от 31 июля 2014 г., жалоба N 1774/11 <3>, § 83, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Навальный и Яшин против Российской Федерации", § 78). Европейский Суд не видит причин прийти к иному выводу в настоящем деле и считает, что рассмотрение настоящего дела должно осуществляться в рамках уголовного аспекта статьи 6 Конвенции.

--------------------------------

<2> См.: там же.

<3> См.: там же. 2015. N 4 (примеч. редактора).

156. Европейский Суд также считает, что данная часть жалобы не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Каких-либо других оснований для признания жалобы неприемлемой установлено не было. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. СУЩЕСТВО ЖАЛОБЫ

1. Доводы сторон

(a) Власти Российской Федерации

157. Власти Российской Федерации настаивали на том, что рассмотрение административного дела заявителя соответствовало требованиям статьи 6 Конвенции. Они утверждали, что у заявителя была справедливая возможность изложить свои доводы по делу, воспользоваться правом на вызов свидетелей в свою пользу и представить другие доказательства. Заявителю была предоставлена возможность заявлять письменные ходатайства, и он воспользовался этим правом. Власти Российской Федерации признали, что ни сотрудники полиции, которые задержали заявителя и составили протокол о задержании, ни сотрудник полиции, который составил протокол об административном правонарушении, не были вызваны. Тем не менее они указали, что эти сотрудники могли быть вызваны на судебное слушание, если бы возникли сомнения или вопросы.

(b) Заявитель

158. Заявитель настаивал на том, что судебное слушание по рассмотрению выдвинутого против него обвинения не было справедливым. Он жаловался на то, что суд отказался приобщить видеоматериалы его задержания в качестве доказательства, а также вызвать и допросить в качестве свидетелей сотрудников полиции. Кроме того, суд не соблюдал принципа равноправия сторон, отклонив показания всех свидетелей стороны защиты, при этом приняв во внимание письменный протокол о задержании и протокол об административном правонарушении. Заявитель также жаловался, что судебное заседание не было открытым, что его право на защиту было нарушено и что слушание не было отложено в связи с его ходатайством о предоставлении ему времени для подготовки. Он утверждал, что, проведя около 36 часов под стражей и перемещаясь между отделом внутренних дел и судом, он был не в состоянии предстать перед судом 8 мая 2012 г. и эффективно защищаться.

1. Мнение Европейского Суда

(a) Общие принципы

159. Хотя допустимость доказательств регулируется главным образом внутригосударственным правом, задача Европейского Суда заключается в том, чтобы убедиться, являлось ли соответствующее судебное рассмотрение в целом справедливым в соответствии с требованиями пункта 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Дельта против Франции" (Delta v. France) от 19 декабря 1990 г., Series A, N 191, § 35, и Постановление Европейского Суда по делу "Видал против Бельгии" (Vidal v. Belgium) от 22 апреля 1992 г., Series A, N 235-B, § 33). В контексте получения доказательств Европейский Суд требует, чтобы заявителю была "предоставлена разумная возможность изложения своей позиции в условиях, которые не ставят его в невыгодное положение vis-a-vis противоположной стороне" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Булут против Австрии" (Bulut v. Austria) от 22 февраля 1996 г., Reports 1996-II, § 47, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Каспаров и другие против Российской Федерации", §§ 58 - 65).

160. Ранее Европейский Суд установил, что при обстоятельствах, когда обвинительный приговор заявителю основан преимущественно на предположении о том, что он находился в определенное время в некотором месте, принцип равенства сторон, который является аспектом права на справедливое судебное разбирательство дела, предполагает, что заявителю должна быть предоставлена разумная возможность эффективно оспорить это утверждение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia) от 13 июля 2006 г., жалоба N 26853/04 <1>, § 183, и Постановление Европейского Суда по делу "Поляков против Российской Федерации" (Polyakov v. Russia) от 29 января 2009 г., жалоба N 77018/01 <2>, §§ 34 - 37).

--------------------------------

<1> См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 1 (примеч. редактора).

<2> См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2010. N 3 (примеч. редактора).

161. Гарантии, изложенные в подпункте "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, являются конкретными аспектами права на справедливое судебное разбирательство, установленного в пункте 1 данного положения, которые должны быть приняты во внимание при любой оценке справедливости судебного разбирательства. Кроме того, в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции основной задачей Европейского Суда является оценка общей справедливости судебного разбирательства (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Такске против Бельгии" (Taxquet v. Belgium), жалоба N 926/05 <3>, ECHR 2010, § 84 с последующими ссылками). Подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции закрепляет принцип, согласно которому лицо может быть признано виновным в совершении преступления лишь после того, как все доказательства против него предъявлены в его присутствии в открытом судебном заседании с целью соблюдения принципа состязательности процесса. Отступления от этого принципа возможны, но они не должны ущемлять прав стороны защиты, которые, как правило, требуют того, чтобы обвиняемому была предоставлена реальная и надлежащая возможность допросить свидетеля стороны обвинения и поставить его показания под сомнение либо в процессе их дачи, либо на более поздней стадии судебного рассмотрения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Люка против Италии" (Luca v. Italy), жалоба N 33354/96, ECHR 2001-II, § 39, и Постановление Европейского Суда по делу "Солаков против Македонии" (Solakov v. the former Yugoslav Republic of Macedonia), жалоба N 47023/99, ECHR 2001-X, § 57).

--------------------------------

<3> См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2016. N 5 (примеч. редактора).

162. Из вышеприведенного принципа следует, что должны существовать веские основания для неявки свидетеля. Кроме того, когда обвинительный приговор основан исключительно или в большей мере на показаниях лица, допросить которого или обеспечить допрос которого у обвиняемого не было возможности ни в ходе расследования, ни в ходе судебного разбирательства, права защиты ограничены в степени, несовместимой с гарантиями, предусмотренными пунктом 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Хаваджа и Тахери против Соединенного Королевства" (Al-Khawaja and Tahery v. United Kingdom), жалобы N 26766/05 и 22228/06, ECHR 2011, §§ 118 - 119, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Шатшашвили против Германии" (Schatschaschwili v. Germany) от 15 декабря 2015 г., жалоба N 9154/10, §§ 107 et seq.).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

163. Европейский Суд отмечает, что обвинение заявителя в совершении административного правонарушения, заключавшегося в неповиновении законным распоряжениям сотрудников полиции, основывалось на следующих письменных материалах: (i) рапорте, составленном двумя сотрудниками полиции Е. и А., чьим распоряжениям заявитель предположительно не повиновался и которые задержали заявителя, (ii) пояснительной записке Е., в которой воспроизведен текст рапорта, (iii) протоколе об административном правонарушении, составленном дежурным сотрудником полиции в отделе внутренних дел на основании вышеупомянутого рапорта, воспроизведенном им слово в слово, (iv) распоряжении о конвоировании, (v) постановлении о задержании от 6 мая 2012 г. Европейский Суд отмечает, что полицейский рапорт был составлен с использованием шаблона и не содержал какой-либо персонализированной информации, кроме имени заявителя, имен и званий сотрудников полиции, осуществивших задержание, а также времени и места задержания. В протоколе было указано, что заявитель был задержан в 21.30 в связи с тем, что он препятствовал движению автотранспорта, в то время как в протоколе об административном правонарушении указано, что заявитель был задержан в 20.30.

164. Заявитель оспаривал обвинения и утверждал, что он был задержан во время, отведенное для проведения публичного собрания, и что тогда в рассматриваемом месте не было автотранспорта, движению которого он мог бы препятствовать. Трое свидетелей подтвердили его показания, один из них не был ранее знаком с заявителем и не был лично заинтересован в итоге рассмотрения административного дела в отношении заявителя. Кроме того, заявитель предоставил видеозапись, которую суд отклонил. В заключение суд отказался вызвать и допросить в качестве свидетелей двух сотрудников полиции, хотя этому ничто не препятствовало, и заявителю не была предоставлена возможность допросить их.

165. Следовательно, единственное доказательство против заявителя не было проверено в ходе судебного рассмотрения. Суды основывали свои решения исключительно на стандартных документах, представленных сотрудниками полиции, и отказались рассмотреть дополнительные доказательства или вызвать для допроса сотрудников полиции. Европейский Суд считает, что, принимая во внимание спорную ситуацию по поводу основных фактов, на которых строилось обвинение, когда единственное доказательство против заявителя было представлено сотрудниками полиции, которые играли активную роль в обжалуемых событиях, внутригосударственным судам было крайне важно исчерпать все разумные возможности для тщательной проверки обвинительных показаний (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Каспаров и другие против Российской Федерации", § 64).

166. Более того, Европейский Суд отмечает, что суды ограничили свое рассмотрение дела об административном правонарушении предполагаемым неповиновением заявителя, не изучив при этом вопрос о "законности" распоряжений сотрудников полиции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Немцов против Российской Федерации", § 93, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Навальный и Яшин против Российской Федерации", § 84, см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Махмудов против Российской Федерации" (Makhmudov v. Russia) от 26 июля 2007 г., жалоба N 35082/04 <1>, § 82). Таким образом, власти применили к заявителю наказание за действия, защищенные Конвенцией, не требуя от сотрудников полиции представить оправдания вмешательства в право заявителя на свободу собраний, которое включало разумную возможность разойтись, когда было отдано такое распоряжение. То, что этого не было сделано, противоречило основополагающим принципам уголовного права, а именно "сомнение толкуется в пользу обвиняемого" (in dubio pro reo) (см. mutatis mutandis <2> Постановление Европейского Суда по делу "Барбера, Мессеге и Хабардо против Испании" (Barbera, Messegue and Jabardo v. Spain) от 6 декабря 1988 г., Series A, N 146, § 77, Постановление Европейского Суда по делу "Лавентс против Латвии" (Lavents v. Latvia) от 28 ноября 2002 г., жалоба N 58442/00, § 125, Постановление Европейского Суда по делу "Мелич и Бек против Чешской Республики" (Melich and Beck v. Czech Republic) от 24 июля 2008 г., жалоба N 35450/04, § 49, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Немцов против Российской Федерации", § 92). Последние указанные принципы применимы к делу заявителя об административном правонарушении, которое подпадает под уголовный аспект статьи 6 Конвенции (см. § 155 настоящего Постановления).

--------------------------------

<1> См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 4 (примеч. редактора).

<2> Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. переводчика).

167. Вышеприведенных соображений достаточно, чтобы Европейский Суд пришел к выводу о том, что производство по административному делу в отношении заявителя, рассмотренное в целом, было проведено с нарушением права заявителя на справедливое судебное разбирательство.

168. Принимая во внимание данные выводы, Европейский Суд не считает необходимым рассматривать остальные жалобы заявителя на нарушения пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

IV. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 18 КОНВЕНЦИИ

169. В заключение заявитель жаловался на то, что меры по обеспечению безопасности, принятые в контексте публичного собрания, его задержание, заключение под стражу и предъявление ему обвинения в совершении административного правонарушения преследовали цель нарушить его право на свободу собраний и свободу выражения мнений и были применены с политическими мотивами. Он жаловался на нарушение статьи 18 Конвенции, которая гласит:

"Ограничения, допускаемые в настоящей Конвенции в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они были предусмотрены".

170. В своих замечаниях по данному пункту стороны привели еще раз свои доводы в отношении предполагаемого вмешательства в право на свободу собраний, причин лишения заявителя свободы и гарантий справедливого судебного разбирательства в рамках дела об административном правонарушении.

171. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что жалоба не является неприемлемой и по другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

172. Европейский Суд ранее установил, что задержание заявителя, его содержание под стражей и осуждение за административное правонарушение были произвольными и вели к тому, чтобы препятствовать заявителю и другим лицам и лишать их намерений участвовать в политических акциях и активно заниматься оппозиционной политической деятельностью (см. § 141 настоящего Постановления).

173. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость в рассмотрении вопроса о том, было ли допущено в настоящем деле нарушение статьи 18 Конвенции.

V. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЕЙ 3 И 13 КОНВЕНЦИИ

174. Заявитель также жаловался на ненадлежащие условия содержания в отделе внутренних дел по Красносельскому району г. Москвы и на отсутствие эффективных средств правовой защиты в отношении этой жалобы. Он ссылался на статьи 3 и 13 Конвенции, которые гласят следующее:

"Статья 3 (запрещение пыток)

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию...

Статья 13 (право на эффективное средство правовой защиты)

Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве"

175. Власти Российской Федерации оспорили данную часть жалобы как поданную с нарушением срока. Они указали на то, что содержание заявителя под стражей до суда в отделе внутренних дел по Красносельскому району г. Москвы закончилось 8 мая 2012 г., и на внутригосударственном уровне не было проведено каких-либо разбирательств по данному вопросу. Жалоба заявителя была подана в Европейский Суд 9 ноября 2012 г., то есть более чем через шесть месяцев после истечения срока содержания под стражей, на условия которого он жаловался.

176. В соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции Европейский Суд может принимать дело к рассмотрению только при условии, что жалоба подана в течение шести месяцев с даты вынесения окончательного решения в процессе исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Если эффективное средство правовой защиты не было доступно заявителю, шестимесячный срок исчисляется с даты, когда были выполнены действия или приняты меры, являющиеся предметом жалобы, или с даты уведомления о действиях или их последствиях, или о причинении ущерба заявителю. В делах о длящейся ситуации исчисление шестимесячного срока начинается с момента прекращения этой ситуации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы N 42525/07 и 60800/08 <1>, § 72 с последующими ссылками).

--------------------------------

<1> См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).

177. Поскольку правовая система Российской Федерации не предоставила эффективного средства правовой защиты в отношении жалоб на ненадлежащие условия содержания под стражей до суда, на условия этапирования между следственным изолятором и зданием суда, а также на условия содержания под стражей в здании суда (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", § 119, Постановление Европейского Суда по делу "Романова против Российской Федерации" (Romanova v. Russia) от 11 октября 2011 г., жалоба N 23215/02 <2>, § 84, и Постановление Европейского Суда по делу "Денисенко и Богданчиков против Российской Федерации" (Denisenko and Bogdanchikov v. Russia) от 12 февраля 2009 г., жалоба N 3811/02 <1>, § 104), шестимесячный срок должен исчисляться с момента окончания ситуации, которая обжалуется.

--------------------------------

<2> См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 4 (примеч. редактора).

<1> См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).

178. Европейский Суд отмечает, что содержание заявителя под стражей до суда окончилось 8 мая 2012 г. После предъявления ему обвинения в тот же день он был помещен в другое место содержания под стражей, что привело к окончанию ситуации, в связи с которой была подана жалоба. Заявитель подал свою жалобу на нарушение статей 3 и 13 Конвенции 9 ноября 2012 г. Следовательно, она подана с нарушением срока и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 пункта 35 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гришин против Российской Федерации" (Grishin v. Russia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 30983/02 <2>, § 83).

--------------------------------

<2> См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 4 (примеч. редактора).

II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

179. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. УЩЕРБ

180. Заявитель просил Европейский Суд присудить ему компенсацию морального вреда, оставив ее сумму на усмотрение Суда.

181. Власти Российской Федерации полагали, что, если Европейским Судом будет установлено нарушение Конвенции, то факт его установления сам по себе будет являться достаточной справедливой компенсацией. Власти Российской Федерации заявили, что любое решение, к которому придет Европейский Суд, в любом случае должно принять во внимание конкретные обстоятельства дела заявителя, в частности, длительность срока лишения свободы и тяжесть наказания.

182. Европейский Суд установил нарушение статей 11, 6 и 5 Конвенции и считает, что в данных обстоятельствах страдания и переживания заявителя не могут быть компенсированы одним только фактом установлением нарушения. Принимая решение на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 25 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. СУДЕБНЫЕ РАСХОДЫ И ИЗДЕРЖКИ

183. Заявитель также потребовал 2 805,28 фунта стерлингов (приблизительно 4 000 евро) и 3 300 евро, включая налог на добавленную стоимость, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных при обращении в Европейский Суд. Он предоставил подробные счета с указанием гонораров адвокатов и переводчиков, почасовых ставок и времени, за которое были выставлены счета, потраченного на подготовку его замечаний и иных процессуальных документов по настоящему делу.

184. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не предоставил договоры на оказание юридических услуг и что в настоящем деле не было необходимости в привлечении трех адвокатов.

185. Согласно правоприменительной практике Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек, только если доказано, что они были понесены в действительности и по необходимости и являлись разумными по количеству. В настоящем деле, которое является в определенной мере сложным, Европейский Суд установил нарушение Конвенции по нескольким пунктам. Учитывая находящиеся в его распоряжении документы, а также вышеприведенный критерий, Европейский Суд считает разумным присудить заявителю 7 000 евро плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы в качестве компенсации судебных расходов и издержек. Данная сумма подлежит переводу в фунты стерлингов по курсу, действующему на день оплаты, с последующим переводом данной суммы на указанный заявителем банковский счет его представителей в Соединенном Королевстве.

C. ПРОЦЕНТНАЯ СТАВКА ПРИ ПРОСРОЧКЕ ПЛАТЕЖЕЙ

186. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил, что жалобы на нарушение статей 5, 6, 11 и 18 Конвенции являются приемлемыми для рассмотрения по существу, а остальная часть жалобы - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 11 Конвенции в связи с необеспечением властями мирного проведения собрания на Болотной площади;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 11 Конвенции в отношении задержания заявителя, его содержания под стражей до суда и вынесения обвинения в совершении административного правонарушения;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции;

5) постановил, что имело место нарушение пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции;

6) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении остальной части жалоб на нарушение статьи 6 Конвенции;

7) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на нарушение статьи 18 Конвенции;

8) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы:

(i) 25 000 евро (двадцать пять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, установленному на день оплаты;

(ii) 7 000 евро (семь тысяч евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек плюс любой налог, который может быть взыскан с заявителя с этой суммы, подлежащие переводу в фунты стерлингов по курсу, установленному на день оплаты, и подлежащие перечислению на банковский счет представителей заявителя в Соединенном Королевстве;

(b) по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанную сумму должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей на период невыплаты, плюс три процента;

9) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 5 января 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Председатель Палаты Суда

ЛУИС ЛОПЕС ГЕРРА

Секретарь Секции Суда

СТИВЕН ФИЛЛИПС