Консультация №833

Здравствуйте!
Прошу Вашей помощи в разрешении сложившейся ситуации:
1. 9 мая 2007 года был задержан мой сын.При задержании ему предъявили обвинение в совершении преступления Ч.3 ст.30, П. «Б» ч.2 ст. 228.1 УК РФ и сказали, что по данному преступлению он числится в Федеральном розыске.
Каким образом мой сын мог числиться в Федеральном розыске, не понятно, так как он постоянно проживает по адресу регистрации г. Ульяновск ...
С ним совместно проживают его жена, малолетний сын и мы - родители .
2. Он постоянно работает официально по трудовой книжке на государственном предприятии слесарем по ремонту агрегатов.
С момента возбуждения уголовного дела, ни на работу, ни домой, никто, никогда не приходил.
О том, что его кто-то ищет, ни кто не знал.
Ознакомление с материалами дела было установлено, что дело фальсифицировано, а следователь сказал «А что вы хотите, чтобы я сейчас прекратил дело? Мне это сделать никто не позволит, не смотря на то, что я понимаю, что ваш сын ни в чем не виноват».
3. До 1.10.06 г. мой сын находился в командировке в другом городе, о чем имеется документ. Поэтому утверждение наркомана П. о том, что он познакомился с моим сыном в сентябре месяце и мой сын, якобы дал ему свой номер телефона, надуманы. Мой сын приехал из командировки 1.10.06 г., а П. совместно со своей подругой О. узнали номер телефона сына от К. и начали звонить моему сыну с 3.10.06 г. Три закупки производились К., а четвертая таксистом А., который ездит на автомашине ВАЗ 2108. И не смотря на неоднократные ходатайства моего сына и его адвоката органы следствия устанавливать личность таксиста и его точный адрес не желают.
На пленке аудиозаписи не записан голос моего сына, и текст протоколов с расшифровкой этих записей не соответствует тому, что звучит на пленке.
При оперативной съемке любой закупки все должно начинаться со встречи и приветствия между участниками закупки. Однако на съемке от 10.10.06 г. нет ни конца, ни начала. Они вырезаны. А есть короткая запись, где мой сын и П. идут рядом. В протоколе указано, что они идут по направлению к рынку, а на съемке видно, что они идут в противоположную сторону к магазину «Гулливер».
4. Любая закупка, как и любой договор купли- продажи предполагает получение денег за товар. Однако четырежды полученные П. деньги на четыре закупки ни разу не были получены моим сыном. Спрашивается, если все происходило под контролем органов по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, за всем они следили, так, где же деньги и куда они делись? Их ни кто у моего сына не изымал, не смотря на то, что, отправляя П. на закупку купюры переписывались.
Вызывает огромное сомнение тот факт, что якобы на полученных в полиэтиленовой пленке дозах не было ни одного отпечатка пальцев моего сына и почему-то все отпечатки согласно приложенным актам экспертиз не пригодны для идентификации. Я считаю, что это подтверждением правдивости показаний моего сына, что К. и А.-таксист всегда закупали для П. героин в растворе в шприце и никаких полиэтиленовых упаковок при закупке не было.
5. Проводя любые оперативные действия, всегда указывается с какого и на какой телефон производились звонки. По данному уголовному делу органы следствия почему-то утаивают с какого телефона звонил П. Например: 3.10.06 г. П. со своей девушкой О., ища К. звонили моему сыну несколько раз. Однако из тех телефонов, которые помнит мой сын зафиксирован только один звонок. С каких еще телефонов были звонки, кто такая О. и с кем К. был 3.10.06 г. в машине моего сына органы следствия устанавливать не желают.
6. На ходатайство моего сына и его адвоката о проведении очной ставки с К. органы следствия ответили отказом, в котором указано, что К. якобы не желает участвовать в очной ставке и не зная меня и моих близких, не видя нас ни когда, почему-то нас боится. Не смотря на то, что по данному делу К. уже является свидетелем, и не имеет право отказывается от дачи показаний органы следствия, в нарушение Закона освобождают его от дачи показаний не привлекая его за это к уголовной ответственности.
Мой сын, желая помочь материально своей семье, из-за тяжелой болезни сына, в то время внук болел тяжелой формой менингита и лежал в реанимации, подрабатывал извозом. Никогда он ни чего не продавал и не покупал. Никаких закупок не производил, а за то, что он подвозил по просьбе К. его самого и его друзей, К. заправлял машину моего сына бензином, которого хватало потом на поездки из Нового города на Север в больницу к больному ребенку.
Органы следствия не желают ни в чем разбираться. Их цель, чтобы дело не «рассыпалось», дошло до суда, и не смотря на то, что мой сын не виноват, суд его осудил по всем четырем эпизодам и приговорил к 7 годам 10 месяцам заключения в колонии строгого режима, а органы следствия, таким образом, увеличили процент раскрываемости преступлений.
Аналогичные дела, к сожалению, не едины в нашем городе и области. Повышать процент раскрываемости за счет привлечения к уголовной ответственности не виновных лиц чести не делает ни кому.
Мы подавали кассационную жалобу в областной суд, но приговор ставили без изменения, лишь объединив два эпизода в один длящийся. Сын уже 11 месяцев в тюрьме. В голове не укладывается, за что он сидит. Где и у кого искать правды я просто не знаю. Бодаться с нашим, так называем правосудием просто бесполезно. Пожалуйста, подскажите, что дальше делать и куда можно обратиться. С уважением
Нина Николаевна г. Ульяновск