Консультация №11927
15.01.2018
Спрашивает Римма
Уважаемый Лев Семенович, здравствуйте. Спасибо, что находите время на обстоятельные письма. Боюсь показаться назойливой, но позвольте задать еще один, пожалуй, завершающий вопрос, ответ на который будет определять мои дальнейшие действия. Является ли провокацией ситуация, описанная в во вложенном файле. Это выдержка из жалобы, которую Вы уже читали. Благодарю
Отвечает
- завпунктом
Здравствуйте. По вашему делу основным нарушением, признать которое таковым к сожалению пока не удалось, является необоснованность многократных (шести!) проверочных закупок. ВС РФ неоднократно признавал такие серийные закупки незаконными и необоснованными. Но говорить о провокации применительно к этим ОРМ вряд ли возможно. Из присланного Вами фрагмента жалобы видно, что во всех шести случаях осуществлялся сбыт наркотиков без какого-либо подстрекательства к этому. Во всяком случае ЕСПЧ, в случае подачи жалобы, с большой долей вероятности не нашел бы провокации в действиях полиции. В постановлении от 2 октября 2012 года по делу «Веселов и другие против Российской Федерации» ЕСПЧ привел как пример характерных признаков провокации указания Верховного Суда Литвы, которые данный суд утвердил как рекомендации судам после признания провокацией действий полиции по делу "Раманаускас против Литвы":
"Для предотвращения аналогичных нарушений Верховный суд изложил в своем решении от 16 декабря 2008 г. основные принципы в отношении случаев применения модели симуляции преступного поведения.
Во-первых, Верховный суд подчеркнул, что модель симуляции преступного поведения как метод расследования не может использоваться для подстрекательства к совершению преступления, но может применяться, только если уже была получена достоверная и объективная информация о том, что преступная деятельность осуществляется.
Во-вторых, должностные лица государства не могут действовать как частные лица с целью подстрекательства третьих лиц к совершению преступления, в то время как действия частных лиц, действующих с целью провокации третьих лиц к совершению преступления по указаниям и под контролем должностных лиц государства составляют такое подстрекательство.
В-третьих, вывод о наличии акта подстрекательства возможен, даже если должностные лица государства не действуют весьма интенсивно и напористо, включая ситуации, когда контакт с третьими лицами происходит не напрямую, а через посредников.
В-четвертых, бремя доказывания в судебных разбирательствах лежит на государственных органах, которые обязаны опровергать любые доказательства, выдвигаемые обвиняемым по уголовному делу в отношении подстрекательства к совершению преступления со стороны государственных представителей.
В-пятых, как только установлен факт подстрекательства, все доказательства, полученные за счет подстрекательства, становятся недопустимыми. Признание в совершении преступления не устраняет ни факта подстрекательства, ни его последствия.
В-шестых, предпочтительно, чтобы за методами негласных мероприятий осуществлялся надзор со стороны суда, хотя прокурорский надзор сам по себе не нарушает Конвенцию.»
Если нарушения по делу отвечают перечисленным признакам, или большинству их, тогда уместно обжаловать в ЕСПЧ приговор как основанный на провокации.
"Для предотвращения аналогичных нарушений Верховный суд изложил в своем решении от 16 декабря 2008 г. основные принципы в отношении случаев применения модели симуляции преступного поведения.
Во-первых, Верховный суд подчеркнул, что модель симуляции преступного поведения как метод расследования не может использоваться для подстрекательства к совершению преступления, но может применяться, только если уже была получена достоверная и объективная информация о том, что преступная деятельность осуществляется.
Во-вторых, должностные лица государства не могут действовать как частные лица с целью подстрекательства третьих лиц к совершению преступления, в то время как действия частных лиц, действующих с целью провокации третьих лиц к совершению преступления по указаниям и под контролем должностных лиц государства составляют такое подстрекательство.
В-третьих, вывод о наличии акта подстрекательства возможен, даже если должностные лица государства не действуют весьма интенсивно и напористо, включая ситуации, когда контакт с третьими лицами происходит не напрямую, а через посредников.
В-четвертых, бремя доказывания в судебных разбирательствах лежит на государственных органах, которые обязаны опровергать любые доказательства, выдвигаемые обвиняемым по уголовному делу в отношении подстрекательства к совершению преступления со стороны государственных представителей.
В-пятых, как только установлен факт подстрекательства, все доказательства, полученные за счет подстрекательства, становятся недопустимыми. Признание в совершении преступления не устраняет ни факта подстрекательства, ни его последствия.
В-шестых, предпочтительно, чтобы за методами негласных мероприятий осуществлялся надзор со стороны суда, хотя прокурорский надзор сам по себе не нарушает Конвенцию.»
Если нарушения по делу отвечают перечисленным признакам, или большинству их, тогда уместно обжаловать в ЕСПЧ приговор как основанный на провокации.
Поделиться