Консультация №1066
04.06.2008
Спрашивает Владимир
Уважаемые юристы! Прошу Вас подсказать как бороться и какими методами с адвокатской безответственностью.
В 2007г. рассматривалось дело по статье 228, был привлечен платный адвокат. В процессе ведения дела выяснилось, что:
1)не умеет аргументировано говорить и писать
2)страдает легкой безграмотностью
3)нарушает деловую этику общения с Клиентом.
Результат деятельности - отклонены все ходатайства и доводы о невиновности, в итоге срок.
ИТОГ - БАБЛО СРУБИЛ и БЫЛ ТАКОВ
В настоящее время нанят новый платный адвокат, однако результат деятельности пока загадка так как уже на протяжении 6 месяцев не может подать жалобу в надзорную инстанцию - при вопросе адвокату, когда же - вешается лапша. КАК БОРОТЬСЯ С ЛАПШОЙ НА УШАХ.
СИПСОК НЕРАДИВЫХ АДВОКАТОВ ПОТОМ НАПИШУ.
В 2007г. рассматривалось дело по статье 228, был привлечен платный адвокат. В процессе ведения дела выяснилось, что:
1)не умеет аргументировано говорить и писать
2)страдает легкой безграмотностью
3)нарушает деловую этику общения с Клиентом.
Результат деятельности - отклонены все ходатайства и доводы о невиновности, в итоге срок.
ИТОГ - БАБЛО СРУБИЛ и БЫЛ ТАКОВ
В настоящее время нанят новый платный адвокат, однако результат деятельности пока загадка так как уже на протяжении 6 месяцев не может подать жалобу в надзорную инстанцию - при вопросе адвокату, когда же - вешается лапша. КАК БОРОТЬСЯ С ЛАПШОЙ НА УШАХ.
СИПСОК НЕРАДИВЫХ АДВОКАТОВ ПОТОМ НАПИШУ.
Отвечает
- завпунктом
Уважаемый Владимир, Вы затронули одну из самых трудноисцелимых болезней нашего судопроизводства. Она заслуживает серьезного разговора.
Но вначале, по Вашему прямому вопросу: как бороться.
Согласно статье 17 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» статус адвоката может быть прекращен по решению совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, в региональный реестр которого внесены сведения об адвокате, на основании заключения квалификационной комиссии, в том числе, при неисполнении или ненадлежащем исполнении адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем.
В названном случае доверитель вправе обратиться в региональную адвокатскую Палату на имя ее президента с жалобой на действия адвоката (в свободной форме).
Есть и другой путь: предъявление адвокату иска в порядке гражданского судопроизводства. Но это действенно в случае, если все материальные претензии можно обосновать документально.
Теперь по сути (дальнейшее – сокращенное изложение моего доклада на правозащитной конференции еще в 2003 году).
Российская адвокатура переживает глубокий кризис. Следствием этого кризиса стало превращение ее в один из источников широкомасштабных нарушений прав человека, прежде всего - в уголовном процессе. Конечно, многие адвокаты подвижнически защищают права своих доверителей. Среди адвокатов немало честных, достойных представителей профессии. Многие адвокаты идут на риск - в том числе, на конфликт с властью, защищая права человека, интересы своих подзащитных. Но точно также можно найти немало честных и грамотных судей, ответственных и неподкупных прокуроров и следователей.
Наличие в корпорации глубоко уважаемых нами адвокатов не снимает вопрос об адвокатуре в целом, о весьма серьезных, ставших типичными негативных явлениях.
В силу ряда законодательных решений, в которые не будем здесь углубляться, сложилась следующая совершенно нетерпимая ситуация.
Сегодня, будучи монополистом на рынке правовых услуг, адвокатура в целом оказалась не способна и не заинтересована обеспечивать граждан соответствующей их потребностям независимой юридической поддержкой. Это выражается:
в низком профессиональном уровне адвокатуры, не владеющей, в частности, опытом прямого применения Конституции, международного права, не знакомой с решениями Европейского суда по правам человека;
в повсеместной практике сговора адвокатов со стороной обвинения и "договоренностей" с судьями;
в вытекающих из этих сговоров и "договоренностей" склонении подзащитных к признанию вины и неправовым сделкам и превращении адвокатов в приводные ремни коррупции;
в злоупотреблении доверием подзащитных, сокрытии от них их процессуальных прав и возможностей, в частности, в склонении подзащитных к особому порядку судебного разбирательства в случаях, когда имеются все основания для защиты от ложного обвинения;
в игнорировании процессуальных нарушений, допускаемых следствием, и судом, отсутствии адекватного реагирования на злоупотребления властью, в преобладающих установках "не злить следователя" и "не раздражать суд" якобы избыточными требованиями и жалобами;
в формальном, незаинтересованном и поверхностном исполнении обязанностей защитниками по назначению, фактически превращающимися в "понятых", присутствующих при исполнении процессуальных действий;
в необоснованных и завышенных гонорарах, поддерживаемых страхом подзащитных перед уголовным преследованием;
в запугивании платежеспособных клиентов не существующими рисками, умышленном затягивании процесса в целях извлечения из подзащитного максимальной прибыли, равно как в затягивании процесса по причине неплатежеспособности клиента;
в неисполнении своих обязанностей, особенно адвокатами по назначению (адвокаты месяцами не посещают подзащитных в СИЗО, пропускают судебные заседания, не присутствуют при оглашении приговора).
При этом качество защиты зачастую не отвечает ее денежному выражению. Нередки случаи прямого и практически безнаказанного мошенничества, когда адвокаты, получая гонорары, уклоняются от исполнения своих обязанностей. Поскольку реальные выплаты адвокатам, как правило, не соответствуют документально зафиксированным суммам, привлечь адвоката-"кидалу" к ответственности невозможно.
Перечисленные кризисные явления порождаются, в частности, следующими причинами:
заниженными квалификационными требованиями к юристам, вступающим в адвокатуру;
переходом в адвокатуру значительного числа милицейских, следственных и прокурорских работников, сохраняющих живые контакты со своими прежними коллегами, "принимающими к сердцу" проблемы и интересы дознавателей и следователей, предпочитающими работать не в одиночку, а в сотрудничестве со своими друзьями, представляющими противоположную сторону;
формированием "судебной команды", включающей прокурора, судью и адвоката, договаривающихся "по понятиям" о решении по конкретному делу;
превращением адвокатуры в клоаку, куда стекают изгнанные из государственных правоохранительных органов и суда проштрафившиеся неквалифицированные "специалисты", склонные к игнорированию и нарушениям закона;
в невнимании суда к тому, насколько в действительности обеспечена защита обвиняемого по конкретному уголовному делу.
Условия для распространения в адвокатуре перечисленных негативных явлений созданы и новейшим законодательством, прежде всего - уголовно-процессуальным.
Так, отнесение статьей 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам показаний подозреваемого, обвиняемого, данных в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденных подозреваемым, обвиняемым в суде, привело к практике обязательного закрепления показаний в присутствии адвоката, превращенного таким образом в некий тип понятого, подтверждающего своим, зачастую формальным или фиктивным присутствием "допустимость" показаний.
Следующим шагом стало закрепление в процессе "адвоката по принуждению" путем признания необязательным для дознавателя, следователя, прокурора отказа подозреваемого или обвиняемого от защитника (статья 52). Это нарушает подтвержденное статьей 6 Европейской конвенции право обвиняемого защищать себя лично или через посредство защитника.
Выводы из этих тезисов были сделаны, в частности, такие (привожу здесь лишь имеющие отношение к уголовному процессу):
о необходимости создания и публикации (в том числе в сети «Интернет») "черной книги" адвокатов, в которую, под контролем авторитетного общественного совета, должны включаться подтвержденные и проверенные данные об адвокатах, нарушающих основополагающие принципы своей профессии;
о законодательном закреплении возможности участия в уголовном процессе в качестве защитника любого лица по выбору подозреваемого, обвиняемого или осужденного, т.е. о разрушении монополии адвокатуры;
о внесении изменения в статью 75 УПК РФ, в соответствии с которыми к недопустимым доказательствам были бы отнесены любые показания подозреваемого, обвиняемого, не подтвержденные им в суде (независимо от того, даны эти показания в присутствии либо в отсутствии адвоката);
о внесении изменения в статью 52 УПК РФ, исключающего «защитника по принуждению», т.е. об обеспечении права на отказ от защитника в любой момент производства по уголовному делу.
Но вначале, по Вашему прямому вопросу: как бороться.
Согласно статье 17 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» статус адвоката может быть прекращен по решению совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, в региональный реестр которого внесены сведения об адвокате, на основании заключения квалификационной комиссии, в том числе, при неисполнении или ненадлежащем исполнении адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем.
В названном случае доверитель вправе обратиться в региональную адвокатскую Палату на имя ее президента с жалобой на действия адвоката (в свободной форме).
Есть и другой путь: предъявление адвокату иска в порядке гражданского судопроизводства. Но это действенно в случае, если все материальные претензии можно обосновать документально.
Теперь по сути (дальнейшее – сокращенное изложение моего доклада на правозащитной конференции еще в 2003 году).
Российская адвокатура переживает глубокий кризис. Следствием этого кризиса стало превращение ее в один из источников широкомасштабных нарушений прав человека, прежде всего - в уголовном процессе. Конечно, многие адвокаты подвижнически защищают права своих доверителей. Среди адвокатов немало честных, достойных представителей профессии. Многие адвокаты идут на риск - в том числе, на конфликт с властью, защищая права человека, интересы своих подзащитных. Но точно также можно найти немало честных и грамотных судей, ответственных и неподкупных прокуроров и следователей.
Наличие в корпорации глубоко уважаемых нами адвокатов не снимает вопрос об адвокатуре в целом, о весьма серьезных, ставших типичными негативных явлениях.
В силу ряда законодательных решений, в которые не будем здесь углубляться, сложилась следующая совершенно нетерпимая ситуация.
Сегодня, будучи монополистом на рынке правовых услуг, адвокатура в целом оказалась не способна и не заинтересована обеспечивать граждан соответствующей их потребностям независимой юридической поддержкой. Это выражается:
в низком профессиональном уровне адвокатуры, не владеющей, в частности, опытом прямого применения Конституции, международного права, не знакомой с решениями Европейского суда по правам человека;
в повсеместной практике сговора адвокатов со стороной обвинения и "договоренностей" с судьями;
в вытекающих из этих сговоров и "договоренностей" склонении подзащитных к признанию вины и неправовым сделкам и превращении адвокатов в приводные ремни коррупции;
в злоупотреблении доверием подзащитных, сокрытии от них их процессуальных прав и возможностей, в частности, в склонении подзащитных к особому порядку судебного разбирательства в случаях, когда имеются все основания для защиты от ложного обвинения;
в игнорировании процессуальных нарушений, допускаемых следствием, и судом, отсутствии адекватного реагирования на злоупотребления властью, в преобладающих установках "не злить следователя" и "не раздражать суд" якобы избыточными требованиями и жалобами;
в формальном, незаинтересованном и поверхностном исполнении обязанностей защитниками по назначению, фактически превращающимися в "понятых", присутствующих при исполнении процессуальных действий;
в необоснованных и завышенных гонорарах, поддерживаемых страхом подзащитных перед уголовным преследованием;
в запугивании платежеспособных клиентов не существующими рисками, умышленном затягивании процесса в целях извлечения из подзащитного максимальной прибыли, равно как в затягивании процесса по причине неплатежеспособности клиента;
в неисполнении своих обязанностей, особенно адвокатами по назначению (адвокаты месяцами не посещают подзащитных в СИЗО, пропускают судебные заседания, не присутствуют при оглашении приговора).
При этом качество защиты зачастую не отвечает ее денежному выражению. Нередки случаи прямого и практически безнаказанного мошенничества, когда адвокаты, получая гонорары, уклоняются от исполнения своих обязанностей. Поскольку реальные выплаты адвокатам, как правило, не соответствуют документально зафиксированным суммам, привлечь адвоката-"кидалу" к ответственности невозможно.
Перечисленные кризисные явления порождаются, в частности, следующими причинами:
заниженными квалификационными требованиями к юристам, вступающим в адвокатуру;
переходом в адвокатуру значительного числа милицейских, следственных и прокурорских работников, сохраняющих живые контакты со своими прежними коллегами, "принимающими к сердцу" проблемы и интересы дознавателей и следователей, предпочитающими работать не в одиночку, а в сотрудничестве со своими друзьями, представляющими противоположную сторону;
формированием "судебной команды", включающей прокурора, судью и адвоката, договаривающихся "по понятиям" о решении по конкретному делу;
превращением адвокатуры в клоаку, куда стекают изгнанные из государственных правоохранительных органов и суда проштрафившиеся неквалифицированные "специалисты", склонные к игнорированию и нарушениям закона;
в невнимании суда к тому, насколько в действительности обеспечена защита обвиняемого по конкретному уголовному делу.
Условия для распространения в адвокатуре перечисленных негативных явлений созданы и новейшим законодательством, прежде всего - уголовно-процессуальным.
Так, отнесение статьей 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам показаний подозреваемого, обвиняемого, данных в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденных подозреваемым, обвиняемым в суде, привело к практике обязательного закрепления показаний в присутствии адвоката, превращенного таким образом в некий тип понятого, подтверждающего своим, зачастую формальным или фиктивным присутствием "допустимость" показаний.
Следующим шагом стало закрепление в процессе "адвоката по принуждению" путем признания необязательным для дознавателя, следователя, прокурора отказа подозреваемого или обвиняемого от защитника (статья 52). Это нарушает подтвержденное статьей 6 Европейской конвенции право обвиняемого защищать себя лично или через посредство защитника.
Выводы из этих тезисов были сделаны, в частности, такие (привожу здесь лишь имеющие отношение к уголовному процессу):
о необходимости создания и публикации (в том числе в сети «Интернет») "черной книги" адвокатов, в которую, под контролем авторитетного общественного совета, должны включаться подтвержденные и проверенные данные об адвокатах, нарушающих основополагающие принципы своей профессии;
о законодательном закреплении возможности участия в уголовном процессе в качестве защитника любого лица по выбору подозреваемого, обвиняемого или осужденного, т.е. о разрушении монополии адвокатуры;
о внесении изменения в статью 75 УПК РФ, в соответствии с которыми к недопустимым доказательствам были бы отнесены любые показания подозреваемого, обвиняемого, не подтвержденные им в суде (независимо от того, даны эти показания в присутствии либо в отсутствии адвоката);
о внесении изменения в статью 52 УПК РФ, исключающего «защитника по принуждению», т.е. об обеспечении права на отказ от защитника в любой момент производства по уголовному делу.
Поделиться