В Думу внесен законопроект «Об осуществлении представительства сторон в судах и о внесении изменений в отдельные законодательные акты».
Не уверен насчет благих намерений, но уж благими бла-бла-бла дорога в ад выложена наверняка. Это для красного словца «хотели как лучше». Хотели как всегда - и вышло как всегда, или еще хуже.
В Думу внесен законопроект, запрещающий быть представителями в суде гражданам, не имеющим высшего юридического образования. Внесен из самых, по словам авторов, благих побуждений. Только слабо верится в искренность заботы о гражданах, лишенных квалифицированной юридической помощи.
Полный запрет представительства в суде для всех, кроме юристов, уже имеется с 2015 года в Кодексе административного судопроизводства (КАС), регулирующем судопроизводство по делам о так называемых публичных правоотношениях (по КАСу рассматриваются теперь споры между гражданами и государством, обжалуются нормативные акты и пр.). То же предлагается теперь распространить на все гражданские дела и на производства по административным правонарушениям, то есть на ГПК (его оставшуюся после выделения КАС части) и КоАП.
Действительно, Конституция гарантирует каждому право на получение квалифицированной юридической помощи. Но нигде в ней не говорится об обязанности эту помощь получать. Государство обязано обеспечить право для тех, кто желает им воспользоваться. Если же истец или ответчик в гражданском споре хочет, чтобы его интересы представлял дядя Петя с высшим космическим или физкультурным образованием, или вовсе без какого-либо высшего, - это на сегодняшний день свободно решает сам истец или ответчик, и всегда так было с незапамятных советских и досоветских времен. Теперь же этому намерены положить конец.
При этом бесплатных квалифицированных услуг по гражданским делам как не было, так и не будет, законодатель не предусматривает. Пока законопроект не принят, любой прикованный к креслу инвалид вправе иметь представителем в суде родственника, друга. Лишая его такой возможности, государство вообще лишает его доступа к правосудию.
Не лучше и с КоАП. Старушка, например, которую обокрали. Сегодня по делу о мелком хищении (до 1000 рублей) представителем потерпевшей может быть любое лицо. Завтра, если проект поддержат, представителя у старушки не будет вообще.
Такая стерилизация ГПК и КоАП неизменно повлечет «приведение в соответствие» и уголовного процесса. До 2002 года по УПК РСФСР защитником мог быть любой человек по выбору обвиняемого. В действующем УПК удалось сохранить общественного защитника только «наряду с адвокатом», а по делам, рассматриваемым мировыми судьями — и без адвоката. Если по КоАП смогут выступать только юристы, общественных защитников не будет и по УПК, так как потребность в квалифицированной помощи обвиняемых в преступлениях выше, чем привлеченных за проступки. УПК поправить нынешней Думе — глазом не моргнуть. А следом неизменно возникнет вопрос о праве обвиняемого на отказ от защитника вообще, если обвиняемый не имеет высшего юридического образования. Чтобы защитить его «право на квалифицированную помощь», к нему будет приставлен адвокат по назначению, превращенный в «адвоката по принуждению». Собственно, сейчас так и есть, кроме дел по особо тяжким преступлениям, да и то не по всем.
Суть в том, что более 65 % уголовных дел рассматривается сейчас в особом порядке: обвиняемый признает вину, судебное следствие не проводится, обсуждается только размер наказания, но участие адвоката обязательно. Эта имитация судопроизводства устраивает всех, включая обвиняемого. Прокурору не надо ничего доказывать, суд не забивает себе голову материалами дела, а адвокат «присутствует», как понятой. И тут без разницы, по соглашению или по назначению работает адвокат.
Изгнание из суда не-юристов — одно из последних звеньев в процессе бюрократизации суда. Плохо это не только тем, что прямо бьет по тем, чьим правом на юридическую помощь эти поправки мотивированы. Это удар по правосудию в целом. Суд — это институт гражданского общества, призван быть таковым. С элементами государственности — но гражданский институт. Между тем в России с начала 2000-х идет планомерное сокращение гражданского участия в судопроизводстве, каковое гарантировано статьей 32 Конституции: «граждане Российской Федерации имеют право участвовать в отправлении правосудия». По очень небольшой части уголовных дел действует у нас суд присяжных, буквально по нескольким статьям. И это все. Все прочие уголовные дела рассматриваются судьей единолично. Есть еще право на рассмотрение ряда дел коллегией из трех профессиональных судей (профессиональный судья в кубе). По гражданским же делам — одни профессионалы в гордом одиночестве, совещающиеся сами с собой «на месте», по инерции. А между тем именно гражданский процесс является основным видом судопроизводства, уголовный же - это специальная и исключительная форма суда.
Народных заседателей истребили полностью, под традиционную песенку о «кивалах». Тогда как время «кивал» (но не народных заседателей!), в начале 2000-х уходило в прошлое: был принят хороший закон о народных заседателях, по которому выбирать их должны были путем случайной выборки, как присяжных (а не как в Союзе - ветеранов труда на партсобраниях, таких, которые всю жизнь кивали). Из ГПК и УПК удалили представителей общественности, трудовых коллективов, отказались от поручительства общественной организации как одной из мер пресечения, альтернативных лишению свободы. Суды стали закрытыми. Войти в помещение арбитражного суда в большинстве регионов разрешается только сторонам по делу. Да и в прочие суды часто не пускают, требуют назвать, по какому именно делу человек пришел в суд. Теперь вот добрались до представителей. Скоро без юридического образования в суд и пускать перестанут. А по Конституции ведь разбирательство дел во всех судах открытое.
Внес законопроект депутат Павел Крашенинников с несколькими другими членами возглавляемого им комитета по государственному строительству и законодательству. Депутат Крашенинников — бывший министр юстиции, пришел в Думу в 2000 году как член СПС. Когда же, начиная с четвертой Думы, демократических фракций не стало, он прочно осел в Единой России. Кстати, и народных заседателей в 2002 году из ГПК выкинул он, уже после того, как рабочая группа нового ГПК решила заседателей оставить. Добившись возвращения проекта к процедуре второго чтения, Крашенинников закопал в большую кучу технических поправок маленькую, в одну строчку, поправку — статью такую-то исключить... Никто не возражал, против не голосовал, принимали в спешке, в последний день перед каникулами, никто поправки не сверял, о чем, дескать, эта статья... А в сентябре они проснулись — ведь многие были за сохранение заседателей — а уже на дворе новый ГПК, без заседателей. Дума голосовала единогласно. Не хотелось бы, чтобы с представительством в суде повторилась та же история.