1. Главная
  2. Библиотека

Лев Левинсон: «Иногда борьба с наркотиками бывает опаснее самих наркотиков»

  • Анастасия Кузина
2012

Осень серьезно оживила работу ФСКН. Сначала возникла идея контролировать «веселящий газ». Потом вышел документ, устанавливающий понятия «значительный размер» и «пожизненное наказание за особо крупный». Ну и на закуску — ЕСПЧ высказал серьезные претензии к работе Госнаркоконтроля.

О том, какие инициативы нас ожидают и помогут ли они справиться с наркопреступностью, рассказывает эксперт Института прав человека, руководитель программы «Новая наркополитика» Лев ЛЕВИНСОН.

Начали мы разговор с пожелания ФСКН контролировать «веселящий газ».

— Многие действия наркоконтроля объясняются желанием оправдать свое существование — так прокомментировал эту идею Лев Семенович. — Поэтому они непрестанно расширяют перечень запрещенных веществ. Трудно понять, почему ФСКН занимается ядами, средствами для похудения и анаболическими стероидами. Это, конечно, вещества, злоупотреблять которыми вредно, но они не имеют никакого отношения к наркомании и даже не являются психоактивными. Цианистый калий уж точно не вызывает зависимости.

Теперь дошло до «веселящего газа». Но смеяться не хочется. Потому что газ этот, то есть закись азота, широко применяется в медицине и промышленности. И значит, снова пойдут дела медиков и химиков. Немедицинское употребление газа вряд ли безопасно, но этого недостаточно для того, чтобы бороться с ним, как с героином.

— Ну и как думаете: включат они его в свои списки?

— А закись азота давным-давно включена Постоянным комитетом по контролю наркотиков в перечень одурманивающих веществ, и никто этот перечень не отменял. Только вот контроль над этими веществами возложен на Роспотребнадзор, который уголовных дел все же не возбуждает.

Есть в УК и статья 151, которая наказывает за вовлечение детей в употребление одурманивающих веществ. Но эта статья не подведомственна ФСКН. А наркополиция пытается, похоже, перетащить одурманивающие вещества в те списки, по которым ей можно задерживать, вести дела и отчитываться о проделанной работе.

Наркостатьи ужесточатся с Нового года
— Кстати об отчетах. Говорят, у нас сидит ужасно много человек по «наркостатьям»?

— Посмотрим для начала судебную статистику. В прошлом году по «антинаркотическим» статьям УК было осуждено более 103 тысяч человек. Для сравнения: в 2004 году по тем же статьям их было около 69 тысяч. То есть на треть меньше.

Берем статистику тюремную. На конец 2011 года лишение свободы отбывало около 125 тысяч осужденных за наркотики — это 16,5% от общего числа заключенных. А в 2004-м по ним сидело около 43 тысяч, тоже в три раза меньше! И это составляло около 6% тогдашнего тюремного населения.

И это — на фоне общей гуманизации УК. На 1 сентября этого года численность тюремного населения сократилась до рекордно низкого числа — 717 тысяч человек. Меньше заключенных после распада СССР не было никогда, а в 1998—2000 годах их было более миллиона. Только вот сидящих и преследуемых за наркотики медведевская гуманизация 2011 года не коснулась.

Напротив. С 1 января следующего года размеры наркотических средств для целей УК будут дифференцированы иначе. В настоящее время есть крупный и особо крупный размеры. Теперь будет введен еще значительный, а за сбыт в особо крупном предусмотрено пожизненное наказание. И 1 октября постановлением №1002 уже была утверждена новая сетка размеров.

Справка «МК». По новому закону градация количества наркотиков будет такая — значительный размер, крупный и особо крупный. Вводимый «значительный размер» в целом соответствует действующему пока «крупному».

Значительным с нового года будут считать количество: для амфетамина — 0,2 г, гашиша — 2, героина — 0,5, d-Лизергида (ЛСД, ЛСД-25) — 0,0001, марихуаны и конопли — 6 (после высушивания), «курительных смесей» JWH (кроме JWH-018) — 0,05, JWH-018 — 0,01.

— Такое деление хуже или лучше?

— Само по себе новое деление лучше, так как нацелено оно на то, чтобы наиболее строгое наказание назначалось дельцам крупного наркобизнеса за большие партии наркотиков. Сейчас, например, особо крупным размером героина считается от 2,5 грамма до бесконечности. Ответственность — что за граммы, что за тонны — одинаковая. И отчетность — по одной статье. Усилия же и качество работы — разные. Понятно, как именно можно отчитаться за раскрытые особо тяжкие преступления с особо крупным размером...

Надо отдать должное правительству: новые особо крупные размеры не занижены и в целом соответствуют и международным рекомендациям, и предложениям Совета по правам человека при президенте, направленным в правительство весной этого года. Наказание от 15 лет до пожизненного за сбыт, производство и контрабанду наркотиков будет назначаться за более 1 кг героина, 100 кг марихуаны, 10 кг гашиша, 1,5 кг кокаина, 200 г амфетамина и т.п.

— А станет ли лучше людям с наркозависимостью, которые сидят за дозу героина?

— Ни на йоту им лучше не будет. Ведь оттого, что за особо крупный размер наказание с 1 января будет в два раза строже, прочим сроки не сократятся, а наоборот — тоже увеличатся.

Пока, по-старому, за сбыт в крупном размере (за 0,5—2,5 грамма героина, к примеру) полагается от 5 до 12 лет. По-новому же это количество будет значительным размером, и наказание за него — уже от 8 до 15 лет. Поэтому о реальном ужесточении закона свидетельствует не пожизненное наказание, а то, какой минимум может по закону назначить суд.

Логика законодателей такова: если появилось пожизненное наказание, это должно подтянуть вверх всю цепочку, то есть, ужесточая за особо крупный размер, ужесточают и за небольшой.

ЕСПЧ: провокация — это не доказательство!
— Этого мало: с марта 2012-го специально для осужденных по наркостатьям условно-досрочное освобождение теперь применяется не раньше отбытия 3/4 срока (ранее УДО применялось к ним на общих условиях — не менее половины срока за тяжкое и 2/3 — за особо тяжкое преступление).

Наконец, буквально на днях принят закон, запрещающий назначать условное наказание при опасном и особо опасном рецидиве. Что это значит? Изымут у ранее судимого несколько граммов героина — опасный рецидив.

— Наверно, имеется в виду, что человек с несколькими граммами героина — потенциальный убийца нескольких человек. Такое профилактическое наказание.

— В том-то и дело, что звучит устрашающе — «особо крупный размер», «особо тяжкое преступление», «особо опасный рецидив». Расстреливать их! Но таких «особо опасных» — десятки и сотни тысяч. И в основном это — жертвы. Прежде всего жертвы государственной антинаркотической политики. Наркозависимые были, конечно, кем-то когда-то вовлечены, кто-то предложил, кто-то продал, кто-то организовал поставки, кто-то контролировал. Но каковы бы ни были причины болезни, наркоман лишен эффективной медицинской помощи. Наша наркологическая служба сегодня преимущественно учитывает и надзирает. По сути это — полицейская структура.

— А сегодня сидящие по «наркостатьям» — именно наркоманы?

— Как раз не всегда. Большинство сидящих за наркотики — вовсе не наркоманы в медицинском смысле. Большая их часть — это молодые люди, употребляющие марихуану, амфетамины для развлечения, под влиянием окружения, в компаниях, эпизодически, экспериментирующие с различными запрещенными и не запрещенными препаратами. Для них — а это за последние 10—15 лет сотни тысяч — борьба с наркотиками уж точно опаснее самих наркотиков. Взрослея, они без помощи ФСКН прекрасно преодолели бы увлечение психоактивными веществами. А попав под каток репрессий, они криминализируются, десоциализируются, им ломают жизнь.

— А как вы прокомментируете решение ЕСПЧ о «контрольных закупках»?

— Сегодня царица доказательств в делах о наркотиках — это проверочная закупка. На ней строятся почти все дела о сбыте. Казалось бы, так и должно быть: есть понятые, меченые деньги, наркодилер, положенный лицом в грязь. Иногда есть даже картинка для телезрителя. Только вот Европейский суд почему-то уже несколько раз признавал «непоправимо подрывающими справедливость суда», т.е. неправовыми, дела, основанные на проверочных закупках. Европейский суд назвал эти мероприятия провокациями.

Неправильно было бы отрицать проверочную закупку как таковую. Но она должна быть завершающим звеном в цепи оперативно-розыскных мероприятий, доказывающих, что человек торгует наркотиками. Это — контроль переговоров и переписки, наблюдение, показания свидетелей, а при самой закупке — аудио- и видеофиксация. Контрольная закупка нужна для закрепления, а не для создания доказательств.

— А на деле?

— На деле же происходит следующее. Человека, однажды попавшегося с наркотиками, берут и вежливо предлагают оказать добровольное содействие полиции или, на выбор, сесть лет на восемь. Предпочтя первый вариант, «волонтер» звонит. Кому? Другу по несчастью, то есть такому же, как он, наркоману. Звонит, упрашивает поделиться дозой.

Так что, как правило, выявление сбытчиков происходит по горизонтали, на уровне «равный равному», а не по вертикали наркобизнеса. Именно такие ситуации Европейский суд назвал «провокациями преступлений», когда нет доказательств, что обвиняемый приискивал покупателей и что преступление было бы совершено и без подстрекательства, организованного полицией.

— А правда, что ЕСПЧ указывал на это неоднократно?

— Трижды. После второго решения в 2007-м запрет провокации включили в закон «Об оперативно-розыскной деятельности». Но суды не признавали провокацию провокацией.

И вот 2 октября 2012 года — намного более подробное и жесткое решение по делу Веселова, Золотухина и Дружинина. Европейский суд не только вновь подтвердил, что недостаточно только проверочных закупок, если нет других доказательств, но и пришел к выводу, что российское законодательство, на словах запрещая провокацию, на деле не содержит никаких гарантий против нее, не предусматривает никакого внешнего контроля за проведением проверочной закупки, а оперативным органам не дано никаких ограничительных инструкций, каким образом им надо действовать, чтобы не допустить провокации при проведении контрольных закупок.

Справка «МК». Дела Веселова, Дружинина и Золотухина — разные, но они были объединены ЕСПЧ в силу похожести: никто из них ранее не был замечен в наркоторговле, в каждом деле присутствовал полицейский агент, все три дела были основаны на контрольной закупке. В ЕСПЧ находится не меньше 150 аналогичных дел.

— В преддверии этого решения Верховный суд РФ взялся наконец за разбор провокаций. В нескольких определениях по надзорным жалобам, рассмотренным в сентябре, провокационными, а потому незаконными, были признаны неоднократные закупки. Это когда полиция имеет достаточные доказательства и возможность пресечь преступную деятельность и тем не менее продолжает совершать закупки. Делается это для того, чтобы увеличить число раскрытых преступлений, а соответственно, и показатели раскрываемости.

Принято критиковать наше правосудие, но применительно к делам о наркотиках Верховный суд — единственный орган, хоть как-то сдерживающий, сокращающий репрессивную политику.


Анастасия Кузина, МК, 26 ноября 2012

http://www.mk.ru/daily/newspaper/article/2012/11/25/778672-veselyaschiy-gaz-davno-pod-kontrolem.html

Поделиться