В последнее время в уголовной судопроизводственной практике появился новый тип экспертных заключений о производных наркотиков. По имеющимся у авторов статьи данным, на сегодня этот тип заключений встречается по уголовным делам в Москве, но возможно, аналогичная проблема есть и в других регионах РФ.
Так, например, в июле 2016 г. ЭКЦ УВД по …. ГУ МВД России по Москве была проведена судебно-химическая экспертизе по одному из изъятых по делу Р. объектов. Внимательно изучив данное заключение эксперта, видим следующее:
- перед экспертом следователем поставлен типовой по делам о наркотиках вопрос: является ли представленное на экспертизу вещество, изъятое…., наркотическим средством, психотропным или сильнодействующим веществом? Если да, то к какому виду наркотических средств, психотропных или сильнодействующих веществ оно относится?
- из вводной части заключения не усматривается, чтобы эксперт сообщал, что понимает поставленный вопрос как то иначе, чем он задан следователем
- в исследовательской части, после описания представленных объектов и результатов их взвешивания эксперт переходит к изложению проведения химического анализа методом хромато-масс-спектрометрии с изложением условий проведения ХМС-исследования (пробоподготовка и заданные параметры работы прибора ХМС), поясняя при этом, что обработку результатов (т.е. интересующих его масс-спектров) эксперт осуществлял с применением химической станции прибора (т.е. программного обеспечения с эталонными масс-спектрами веществ)
- и после всего этого – цитата: «В результате хроматографического разделения и идентификации компонентов по времени удерживания и масс-спектрам (библиотека масс-спектров NIST|EPA|NIH (NISN ‘ 05) на каждой хроматограмме экстрактов исследуемых веществ (объекты 1 – 5) выявлен пик производного амфетамина».
Далее эксперт констатирует, что в результате проведенного исследования он установил, что представленные вещества содержат производное амфетамина, а все производные амфетамина включены в Перечень наркотических средств.
Вывод (цитируем): вещества в виде 5 таблеток общей массой 1,90 грамм из свертка, изъятого…. и представленного на экспертизу, содержат в своем составе психотропное вещество – производное амфетамина, внесенное в Перечень….
Думаем, что юристы и эксперты, работающие по делам о наркотиках, из вышеизложенного уже видят, что с экспертизой что-то не то. Но мы сразу перейдем к двум последующим документам по делу – обвинительное заключение и приговор суда первой инстанции, из которых видим (цитаты):
Обвинительное заключение (пишется следователем, но утверждается еще и прокурором): «… доказательствами, подтверждающими обвинение … являются… заключение эксперта №… согласно выводам которого… вещества в виде 5 таблеток… содержат в своем составе психотропное вещество – производное амфетамина, внесенное в Перечень…».
Приговор суда первой инстанции: «… суд… установил… что он (…)… приобрел… вещество в виде 5 таблеток общей массой не менее 2,00 грамм, содержащие в своем составе, согласно заключению эксперта №…, психотропное вещество – производное амфетамина….». Далее приговор суда не приводит никаких данных о том, что по экспертизе что-либо уточнялось. Приговор, в итоге, вынесен именно в смысле осуждения лица за незаконные действия с психотропным веществом», поименованным «производное амфетамина».
Действительно, если глубоко не вдаваться в юриспруденцию, многим известно, что согласно Списка 1 Перечня наркотических средств, психотропных веществ – раздел «психотропные вещества, список 1» - к психотропным веществам относятся: «амфетамин и его производные, за исключением производных, включенных в качестве самостоятельных позиций в перечень». Не искушенные в юриспруденции люди, не имеющие по своей работе или быту отношения к наркотикам, эту позицию Перечня дочитают до запятой, и будут знать, что к психотропным веществам относится как сам амфетамин, так и любое его производное.
Если позицию Перечня читает юрист, то он, во-первых, обратит внимание на то, что при разрешении уголовного дела надо бы в данном случае определиться с вопросом, не изъято ли по делу производное амфетамина, включенное в качестве самостоятельной позиции в Перечень. Юрист понимает, что определиться с этим вопросом можно только после того, как ему станет известно наименование вещества, которое из заключения эксперта не усматривается. Однако, для назначения дополнительной экспертизы нужны веские основания – может быть, эксперт в своем заключении имел ввиду, что им обнаружено именно то производное амфетамина, которое в качестве самостоятельной позиции в Перечень не включено! Было бы даже как то неудобно, если бы оторванный от работы эксперт явился бы в судебное заседания и на этот вопрос воскликнул: Ваша честь и уважаемые участники процесса, неужели вы могли подумать, что если бы я в ходе ХМС-идентификации вещества установил указанное отдельной позицией в Перечне производное амфетамина, я бы его в своем заключении не указал?! – конечно же, это было такое производное, которое в качестве самостоятельной позиции в Перечне не фигурирует, и неужели этого нельзя было понять, не вызывая меня в судебное заседание?!
Казалось бы такая позиция эксперта была бы справедлива, если бы не еще одно «но», которое состоит в наличии постановления Правительства РФ №1178 от 19.11.12 г., в пункте 6 которого сказано: «6. Производные наркотических средств и психотропных веществ являются веществами синтетического или естественного происхождения, которые не включены самостоятельными позициями в государственный реестр лекарственных средств или в настоящий перечень, химическая структура которых образована заменой (формальным замещением) одного или нескольких атомов водорода, галогенов и (или) гидроксильных групп в химической структуре соответствующего наркотического средства или психотропного вещества на иные одновалентные и (или) двухвалентные атомы или заместители (за исключением гидроксильной и карбоксильной групп), суммарное количество атомов углерода в которых не должно превышать количество атомов углерода в исходной химической структуре соответствующего наркотического средства или психотропного вещества. В случае если одно и то же вещество может быть отнесено к производным нескольких наркотических средств или психотропных веществ, оно признается производным наркотического средства или психотропного вещества, изменение химической структуры которого требует введения наименьшего количества заместителей и атомов». То есть, при описании события преступления в приговоре суду, признающему доказанным вмененные подсудимому действия с веществом, надо точно знать, что вещество отвечает критериям п. 6 вышеуказанного Постановления Правительства РФ, а чтобы это знать, надо знать наименование вещества, оценив которое, эксперт скажет, что данное конкретное вещество имеет такую то химическую структуру, и эта структура вещества отвечает критериям вышеуказанного Постановления Правительства РФ. Надо полагать, что аналогичными вопросами должен задаться следователь при написании обвинительного заключения и прокурор при его утверждении.
Но как видно из вышеописанного примера (к сожалению, ставшего не единичным) этими вопросами некоторые судьи, следователи и прокуроры задаваться, судя по всему, перестали. К слову сказать, видимо, не задался этим вопросом и эксперт, выдавший вышеописанное заключение, и руководитель экспертного учреждения, направивший такое заключение эксперта в следственный орган в качестве надлежаще исполненного.
Описанная выше ситуация аналогична такой, при которой бы эксперт в области баллистики, получив для проведения экспертизы автомат АК-74, в исследовательской и резолютивной части своего заключения указал бы так: «представленный на экспертизу предмет является огнестрельным оружием» - ведь действительно, непосредственно для уголовно-правовой квалификации не имеет значение, автомат это или пистолет. Эксперт – трасолог по изъятым следам обуви будет сообщать в своем заключение только о том, что им установлены трасологические следы, образовавшиеся от Сидорова и так далее. Зачем людей иными деталями перегружать?
Настоящей статьей мы хотели бы привлечь внимание к обозначенной в ней частной, но весьма серьезной проблеме судебно-экспертной практики, чтобы подобные факты не пропускались ни защитниками, ни участниками процесса со стороны обвинения, ни судьями – такая практика приведет к окончательной формализации роли судебно-экспертных исследований в доказывании по уголовным делам о наркотиках.